Слегка припорошённая снегом столица империи была отсюда видна как на ладони. И многочисленные низкорослые дома Старого города, окружавшие резиденцию императора прямо за широким рвом, заполненным прозрачной неподвижной водой, и небоскрёбы делового квартала, видневшиеся на горизонте в розовой дымке, окрасились в цвет уходящего солнца. Скоро небесное светило окончательно скроется за горизонт, и там, внизу, зажгутся многочисленные огни. Город, населённый преданными и трудолюбивыми людьми, уподобится звёздному небу и на пару-тройку часов затмит яркость истинных небес. А потом большая часть огней погаснет и горожане уснут для того, чтобы подняться задолго до рассвета и приступить к самому важному – повседневному созидательному труду, на котором держится мощь и процветание величайшей империи мира.

Только здесь Чан Бойши не чувствовал того напряжения, которое преследовало его повсеместно. Враги или тайные недоброжелатели чудились повсюду, даже среди тех, кто был только ему обязан своим положением. Впрочем, нелепо было бы вообще добиваться от ближайшего окружения любви и бескорыстной преданности. Одиночество – участь всех, кто поднялся слишком высоко, кто несёт на своих плечах тяжкое бремя власти и ответственности. Только страх может держать в узде свору придворных лизоблюдов, а значит, хотя бы раз в месяц необходимо отправлять на казнь кого-нибудь из крупных сановников.

Дай-ван Чао Ши Субеде был одним из них. Но кто мог знать, что эта казнь приведёт к столь тревожным последствиям, доставит столько волнений и даже вызовет затаённое неудовольствие юного императора. Кто мог предположить, что Чан Сяо в его-то десять лет может думать и чувствовать нечто отличное от того, что ему внушают учителя и сиделки? Вот уже неделю император ни разу не призвал ближайшего советника в свои покои. И ещё этот беглый Дракон! А вдруг ученикам дай-вана вздумается мстить своего чанга?! А вдруг им что-то удастся прежде, чем хуанвэйбины настигнут беглецов и расправятся с ними? Лучше бы эти беглецы исчезли навсегда, и тогда можно найти массу виновных в том, что опасные враги государства скрылись, избежав заслуженной кары. Но это было бы слишком хорошо. Так хорошо, что и надеяться не стоит. Нет! Это тоже было бы не лучшее решение. Кто знает, когда они вдруг решат проявиться – через неделю или через двадцать лет? И всё это время жить в страхе? Сегодня же стоит вызвать с докладом нового командующего корпусом хуанвэйбинов. Если ничего обнадёживающего не сообщит – снять и поставить на его место ещё кого-нибудь. Из молодых! Чтоб землю рыл…

Чан Бойши уже потянулся к трубке коммуникатора, чтобы дать необходимые распоряжения, но сигнал вызова опередил его. Кто это может быть? Если из канцелярии Государя, то звонит жёлтый аппарат с золотыми кнопками, а этот писк раздаётся из синего – того, что для связи в пределах резиденции. В этот час обычного вечернего уединения его могли побеспокоить только в одном случае: какая-то важная шишка, возомнившая о себе слишком много, очень хочет немедленно, невзирая ни на что, видеть хозяина, а у охраны не хватает смелости положить гостя мордой в пол и заставить уважать заведённые здесь порядки. Однако с тех пор, как Чан Бойши принял пост сяйго – по сути, второго лица в государстве – подобным образом не смел вести себя никто. Нет, такие наглецы находились, когда он был ещё фуфучаном императрицы, но за последние два года все они лишились своих должностей, а некоторые и жизнь потеряли.

– Что стряслось?! – спросил он, прижав к уху синюю трубку.

– Всемилостивейшее просим извинить, что посмели…

– Короче!

– Прибыл почтенный Мо Джучи, чанг Школы Верного Пути. Желает вас видеть и говорит, что промедление смерти подобно.

– Чьей смерти?

– Говорит, что вашей.

Так! А вот это, возможно – большая удача. Пока беглый Дракон, что вскормил покойный Чао Ши, на свободе, Мо Джучи и сам не может чувствовать себя в полной безопасности. А значит, можно выслушать его предложения. Но сначала всё-таки стоит поставить его на место, чтобы не воображал о себе слишком много.

– Пусть пройдёт в зал приёмов, – распорядился сяйго, положил трубку и, выждав несколько секунд, поднял своё грузное тело и двинулся к лифту.

Этого визита он ждал и боялся. С одной стороны, только Мо Джучи и никто другой мог решить проблему с беглым Драконом. Там, где обычные средства оказались бессильны, оставалось одно: прибегнуть к мощи другого Дракона. С другой стороны, не давали покоя последние слова, сказанные Чао Ши перед смертью. Действительно, как человеку, который вдруг стал обладателем ни с чем не сравнимой силы, справиться со своими страстями, если душа его отравлена жаждой величия. А уж величия-то почтенный чанг Школы Верного Пути точно алчет. А кто не хочет возвыситься над другими?! Этого хотят даже те, кто проповедует смирение и скромность, прикрывает философскими речами собственную слабость, собственную неспособность добиваться успеха.

Клеть лифта двигалась вниз медленно. Страх и нетерпение, соперничая друг с другом, нарастали куда стремительней, и когда створки распахнулись, открывая путь в зал приёмов, первый советник императора едва сдержался, чтобы со всех ног броситься навстречу нежданному гостю. Но нет! Не пристало сяйго выказывать нетерпение. Неспешный шаг, отрешённый взгляд – как будто мысли витают где-то далеко от темы разговора, долгие паузы перед ответами на реплики собеседника и ленивое высокомерие – всё, чего может быть достоин тот, кто явился на аудиенцию ко второму лицу империи да ещё и без приглашения.

Мо Джучи, опираясь на посох, неподвижно стоял посреди зала, длинный, худой, в чёрном дорожном плаще с головной накидкой, скрывающей в тени верхнюю часть лица. Он терпеливо ждал, пока хозяин резиденции не усядется на кресло, обитое алым бархатом, стоящее на возвышении, таком, чтобы даже самый высокорослый посетитель должен был смотреть снизу вверх, если хотел встретиться взглядами с первым советником Солнца Поднебесной.

Но едва Чан Бойши уселся в кресло, посетитель вопреки всем требованиям этикета зашагал вверх по лестнице из отполированных самшитовых дощечек.

– Стой на месте! – в смятении крикнул сановник, который хоть и предвидел, что гость может выкинуть какую-нибудь штучку, но такой наглости явно не ожидал.

Из-за резных колонн показались четверо лучников и двое охранников, вооруженных ручными пулемётами, и направили оружие в сторону наглеца, но сяйго подал им знак, и они бесшумно скрылись. Наивно было бы надеяться, что охрана сможет остановить одного из самых умелых воинов империи. К тому же ни пуля, ни стрела не убивают мгновенно.

– Смиренный слуга приветствует тебя, почтеннейший сяйго, – произнёс Чао Ши, остановившись в двух ступеньках от площадки, где стояло кресло, – так, чтобы их глаза оказались вровень, и никто не мог смотреть на собеседника свысока.

– И тебе привет, почтенный чанг, – отозвался Чан Бойши, накрепко вцепившись пальцами в подлокотники кресла, чтобы не выдать предательской дрожи в руках. – С чем пожаловал?

– Думаю, ты догадываешься.

– Скажи, и я буду знать. В догадках мало проку.