чтобы их подготовить.

— Правильно. Итак, сразу принимайтесь за них, Страйкер. Но все-таки, товарищ, будьте осторожны, слишком далеко не заходите, пока не узнаете их настроения, и чересчур откровенно не выдавайте нас самих. Завтра я увижу вас на первой вахте, тогда вы мне скажете, чего нам ждать.

— Будьте спокойны, дело у меня пойдет гладко, без сучка, без задоринки, на Джека Страйкера можете в этом вполне положиться. Пропустим-ка еще глоточек рома. Если это поездка окажется удачной, никто из нас больше не будет принужден отказывать себе в самых тонких напитках в мире.

Страйкер снова схватился за бутылку и до последней капли высосал все содержимое.

Получив ее обратно пустою, Гарри Блю выбросил ее за борт и, расставшись с рулевым, ушел, как бы намереваясь заняться другими судовыми делами.

Глава XXXIX

ДЕЛЕЖКА ПОРОВНУ

Дело произошло на баке «Кондора». Наступала уже вторая ночь после выхода из Сан-Франциско, и на вахте была вторая смена.

Дежурили Падилла с Гернандецем и двумя матросами неизвестной национальности.

Остальные пять — Страйкер, Девис, француз Ла Кросс, голландец и датчанин — находились в кубрике, а старший штурман ушел, вероятно, к себе.

Они ждали тех, кто окажется свободным от работы, так как ранее намекнули им, что они будут нужны на баке.

Это очень озадачило многих из команды, но они не решались расспрашивать. Вскоре пришли туда и двое безымянных, прозванных: один — Старым Тарри, а другой менее почетно — Слеш, что в переводе значит «слякоть». Вслед за ними явились и Падилла с Велардо.

— Двух еще между нами недостает, — заявил Страйкер, — верно, один из них на руле.

— Да, Гомец там, — подтвердил Падилла.

— А где же Гернандец?

— Не знаю, должно быть, с ним же.

— Это не важно, — вставил Девис. — Я думаю, мы можем устроить дело и без них. Начинай, Джек, и расскажи мистеру Падилла и остальным все, о чем мы с тобой толковали.

— Это не трудно. Много слов тратить не придется. Все, о чем я хотел сказать, — это то, что товар должен быть поделен на равные доли.

— Что вы говорите? — с дрожью в голосе и с притворным удивлением спросил Падилла, переглянувшись с невольно вздрогнувшим Велардо, тоже изобразившим удивление на своем лице.

— Повторяю еще раз то, что уже сказал: товар должен быть разделен на равные части.

— И все-таки я вас не понимаю.

— Прекрасно понимаете. Полно, товарищ, нечего прикидываться дурачком, особенно при Джеке Страйкере. Он — стреляная ворона, и его на мякине не проведешь. Если вам очень хочется пустить мне пыль в глаза, то пускайте, но только ту, что позади, в каюте. Что, теперь поняли меня?

Падилла стал серьезен, Велардо тоже помрачнел. Старый Тарри и Слеш ничем не выказали своих чувств, так как были уже осведомлены о том, что Страйкер собирается требовать, и заранее дали свое согласие его поддержать.

— Вы, видно, говорите о золотом песке, — сказал младший штурман. — Я полагаю, что вам все уже о нем известно.

— Конечно, — ответил Страйкер.

— Ну, так что ж из этого?

— То, что я уже сказал, только и всего. Если хотите, я могу повторить, что желтый песок, о котором идет речь, должен быть 190 разделен поровну между всем экипажем барка и вручен всякому, не делая никаких различий между лицами, принадлежащими к этому судну. И что он будет непременно разделен именно так, за это ручаюсь.

— Верно! — с таким же сильным ударением подтвердил Девис. — Так оно должно быть и будет.

— Черт возьми, конечно, так должно быть, — с жаром подхватил француз и за ним тем же значительным тоном и датчанин Стронсен и голландец Ван Гаутен, при дружной поддержке Тарри и Слеша.

— Нечего вам больше упрямиться, товарищи, — продолжал Страйкер, обращаясь к Падилле и Велардо. — Вы видите, что большинство на моей стороне, а у большинства всегда сила и право в руках, как я узнал из моей многолетней практики.

— Что и говорить, это правильно, — подтвердили остальные, тогда как Падилла и Велардо хмуро хранили молчание.

— Да, — продолжал Страйкер, — но здесь, среди нас, недостает еще одного, которому причитается такая же доля.

— О ком это вы говорите? — спросил Падилла.

— Нет нужды объяснять вам, — ответил Страйкер. — Если я не ошибаюсь, он, кажется, идет сюда и может говорить сам за себя.

При этих словах на лестнице, ведущей к баку, послышались шаги и вначале появились ноги, а затем и вся фигура Гарри Блю.

И Падилла и Велардо посмотрели на него с явным страхом.

Вообразив, что тайна заговора раскрыта и их планы разрушены, оба подумали, что Страйкер их предал, и недоумевали, что может им сказать штурман. Но Страйкер тотчас вывел из замешательства, слово в слово повторив свой разговор с Гарри Блю.

— Я буду с вами, товарищи, — подтвердил штурман, — до самого конца, независимо от того, будет ли этот конец удачен или нет. Страйкер в своем требовании совершенно прав, и его взгляд на дело самый верный. Вопрос этот должен быть решен большинством голосов. Двоих из нас здесь еще нет, но и с ними надо посоветоваться, а они на вахте. Поэтому все пойдем к ним и там обсудим все. Помешать никто нам не может, так как капитан спит, и мы теперь хозяева корабля.

Гарри Блю стал подниматься по лестнице; все остальные пошли за ним.

Взойдя на палубу, они остановились у переднего люка, так как старший штурман хотел еще до выхода на корму сказать им несколько слов. Младший штурман, не желая принимать участия в их совещании, незаметно, как бы крадучись, первым пробрался в кормовую часть судна. Вскоре и остальные беспорядочной толпой последовали за ним и, пройдя к шканцам у шпиля, снова