Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Сияние бледных звезд, чернота космоса и ослепительно-яркие вспышки выстрелов смазывались, смешивались между собой в одуряющем адреналиновом танце, и варвар, как всегда бывало в такие моменты, старался полной грудью вдыхать даже не воздух, а наполнявшее его ощущение битвы. В ушах оглушительно громыхало. Аргза упивался хождением по лезвию бритвы, по тонкой грани между победой и поражением, между жизнью и гибелью. Настолько опьяняюще живым он ощущал себя лишь во время сражений – и еще тогда, когда Лиам целовал его по доброй воле.
Хотя со стороны это выглядело, наверное, как будто птица нападала на крупного хищника, рискуя одним движением его когтей остаться без крыла или без головы, но в таком случае под птицей подразумевался голодный коршун, а хищник был ленивый и сытый, что сказывалось на боевой мощи. Все это объяснялось очень просто: Аргза был прирожденным воином, а капитан вражеского судна – прирожденным бизнесменом, и именно эти факторы оказались сейчас решающими. Слаовиш хотел по-быстрому от него избавиться и без потерь достичь следующей остановки, тогда как Аргза целиком был захвачен атакой, видя перед собой только цель, которую надо уничтожить. К тому же Аргза в отличие от работорговца точно знал, куда и как стрелять, чтобы вызвать наибольший ущерб. Уже два из четырех двигателей противника были сильно повреждены и чадили в черневшую вокруг них ледяную пустоту плотным дымом; один раз пролетев совсем близко от палубных окон, варвар увидел, что там горят красные лампы тревоги. Запас топлива у его кабины уже предсказуемо уменьшился вполовину, потому что он действительно много потратил на то, чтобы достичь такой скорости и приблизиться вплотную. Немало топлива уходило и на растрату боевой мощи: одна лишь голова его железного паука не была рассчитана делать то, что делало все «тело» вместе. Однако много ему и не требовалось. Он подбил половину третьего двигателя, тоже немедленно окрысившегося черным дымом, и одним мощным рывком оказался у носа чужого корабля, развернувшись лицом к лицу.
– Слаовиш, дружище! – проорал он в видеосвязь, когда Добальски, решив, что он хочет переговоров, включил ее. – За тобой должок, старик!
И, пока тот раскрывал рот для ответа, варвар, полюбовавшись его явно испуганным и шокированным лицом, в упор расстрелял лобовое стекло его корабля.
Вообще говоря, Аргза сильно рисковал: все окна у Слаовиша тоже были покрыты невидимым щитом, и разглядеть через них было можно только что-нибудь очень яркое, но никак не лица тех, что находились внутри. Не существовало гарантий, что Добальски не сумел вовремя смыться из своей кабины пилота. Теоретически, даже если бы весь остальной корабль удалось разрушить, окна должны были остаться целыми и невредимыми стекляшками. Но у Аргзы имелась его непоколебимая уверенность – и новейшая мощная бомба, которая, по заверениям продавших ее контрабандистов, могла прошибать и не такие преграды.
Если бы только Слаовишу Добальски в этот момент вздумалось всего чуть-чуть продвинуть корабль вперед, дожать еще немного скорости из своего судна – то он бы с легкостью протаранил своего бывшего партнера по сделкам, и на этом бы, возможно, все и закончилось – в частности, жизнь Аргзы Грэна. Но Слаовиш, как уже говорилось ранее, был не воином, а бизнесменом, и Аргза считал, что именно это его в конечном итоге и погубило.
Однако его тоже поджидал сюрприз. Как только лобовое стекло корабля Добальски разлетелось на осколки, кто-то из пилотов, видимо, в порыве удушья ухватился за панель управления: вокруг корабля закрутилась видимая с близкого расстояния невооруженным глазом энергия гиперскачка, так и не рассеявшаяся до конца после предыдущей попытки. Завихрения этой энергии протянули жадные щупальца к скалящейся ей в лицо металлической паучьей голове.
«Сир! Не стреляйте больше! Вам нельзя в скачок вместе с ними, я не знаю, как это объяснить, но у меня правда очень плохое предчувствие! Вы уже победили, разве нет? Пожалуйста, возвращайтесь!»
Похоже, Лиам на этот раз не только смотрел его глазами, лишенный другой возможности наблюдать исход боя, но и беззастенчиво прошелся по его мыслям, потому что Аргза как раз подумывал совершить контрольный выстрел, чтобы предотвратить поднятие аварийного герметичного щита на подбитом корабле. Невольно у него возникли два вопроса: во-первых, когда он успел привыкнуть к такому постоянному бесцеремонному присутствию в своей голове? И второй: неужели этот паникер в самом деле так волнуется за него? Почему-то второй вопрос казался несоизмеримо важнее, и это почти пугало.
Разумеется, он не послушал совета.
«Прикончу одного старого друга и сразу вернусь, успокойся, моя нервная пташка. Я быстро. Смотри, не расплачься там от страха».
На этот раз он выстрелил уже прицельно, выделив Слаовиша из нескольких человек в лишенной кислорода кабине и заодно окончательно разворотив их консоль. Выстрел этот еще крепче связал его с энергией скачка, и она, пробираясь по нему, как по тросу с якорем, вскоре опутала всю кабину. Его начало утягивать в гиперскачок. И только тут Аргза заметил, что у него уже недостаточно топлива, чтобы рвануть назад или хоть как-то сопротивляться закручивающемуся в спираль пространству.
Проклятие! Надо поставить себе заметку в ежедневнике: всегда слушать советы Лиама, когда он говорит таким эмоциональным тоном!
Хотя – к черту, у него же нет ежедневника…
Через мгновение его вместе с дымящимся кораблем поверженного врага выбросило в нескольких световых годах от той точки в бесконечном космосе, где он оставил почти весь свой корабль вместе с переживающим за него беспомощным слугой (помощником? воспитанником? любовником?), – очевидно, гиперскачок был сделан на максимально возможное расстояние. На самостоятельное возвращение обратно ресурсов явно не хватало. Оставалось разве что высадиться прямо в развороченную кабину чужого корабля и попытаться перенастроить его на обратный скачок, пусть даже после этого на части рискует развалиться не только корабль, но и случайный спутник в виде его кабины. Или же второй вариант: дотянуть до ближайшей
