– Так он, почитай, у меня в руках вылупился, господин советник, – разводит руками полковник. – Я его самолично выходил-выкормил, привязался как к родному.

Сделаем вид, что не заметили. В конце концов, у самого такая же, вот уже и общается с сородичем. И жаль, что нельзя принять в подарок бутылку дорогого аронтского вина из редкой голубой лозы. Зато ее вполне уместно распить прямо здесь, в хорошей компании.

– Вам следует своевременно сдавать конфискованную контрабанду, в следующий раз подобная оплошность будет стоить вам карьеры. Драконьи же яйца – сдавать в питомник, дабы не нарушить температурный режим, иначе будущий фамильяр погибнет. Те, кто стоит в очереди годами, вам этого не простят. – Последние слова сопровождались улыбкой, показывающей, что собеседник слегка шутит.

Полковник оказался человеком умным, намек уловил сразу. Ингельд был уверен, что тот теперь не рискнет утаивать конфискат, а по мелочи… мало найдется тех, кто на такой должности не захочет рано или поздно придержать для себя бутылку редкого вина или пару незарегистрированных амулетов-личин. Главное, что работу свою полковник делал хорошо и на совесть.

Вечером третьего дня произошло два весьма интересных события, заставивших советника всерьез задуматься о своих дальнейших действиях. На амулет связи пришло сообщение от Асмунда: «Библиотекарь нашел считыватель. Просматриваю содержимое накопителей, за треть того, что тут собрано, нас прикончат особо жестоким способом. Старик времени зря не терял. Не помнишь, за что мы чуть не влетели в шпионаж?»

Ингельд помнил. Разработка одного малоизвестного мага, что-то касающееся мест силы. Подробностей самой разработки на данный момент в памяти уже не осталось, там было множество специфических терминов, понятных только магам. Но уже тогда ему показалось несколько странным, что кому-то, а уж тем более иностранной разведке, могло понадобиться это сомнительное изобретение. Как показала практика, его дилетантские представления были ошибочными. Но если эта разработка настолько перспективная (он все же попытался припомнить подробности, но не смог, в те времена магией будущий советник интересовался исключительно в рамках классического образования любого наследника богатого рода), так вот, почему за столько лет, кроме аронтцев, этой разработкой больше никто не заинтересовался?

Отметил себе поинтересоваться этим подробней. Он что-то пропустил из появившихся в магическом сообществе новинок? Что-то такое специфическое, интересное исключительно самим магам. И узнать о судьбе изобретателя. Вероятно, тот по какой-то причине не обнародовал свое детище?

Вторым интересным событием стало обнаружение на собственной постели в выделенных ему графом покоях записки. На ней аккуратным, но незнакомым почерком было написано: «Ваша светлость, возможно, Вас заинтересует информация по поводу совершаемых на Вашу персону покушений. Если это так, предлагаю встретиться на границе территории Заповедника в любое удобное для Вас время. Дабы сообщить о своем согласии, за день до встречи поставьте на подоконник в Ваших покоях бронзовый подсвечник и зажгите среднюю свечу».

Кэт сунула в записку любопытный нос:

– Что там?

Ингельд прочитал вслух.

– А вдруг это ловушка? – заволновалась драконочка.

– Весьма вероятно.

– Так, может, не пойдешь?

Советник неопределенно качнул головой.

– Тогда не ходи, пока я не вернусь.

– Полагаешь, сможешь мне чем-то помочь? – с сомнением спросил Ингельд.

– Я могу попросить нескольких драконов полетать вокруг места встречи и посмотреть, не прячется ли по кустам толпа вооруженных людей.

– Разумно. Хорошо, я подожду.

На завтра у них был запланирован визит к егерям и отбытие Кэт в Заповедник.

Я здорово нервничала. Вроде бы и повода особого нет, и все-таки мандраж был такой, что, казалось, сейчас зубами стучать начну. Заповедник приближался, я постоянно смотрела на высокие пики гор в окно кареты. Артем, который все-таки пожелал присоединиться к нам, в окно смотреть не стал, нацепил свои смешные очки и вновь уткнулся носом в очередную книгу, типичный ботаник. На него я старалась оборачиваться поменьше, потому что в этих круглых очках он напоминал мне черепаху Тортилу и трудно было удержать глупое хихиканье.

Вчера у нас с Гестом состоялся очередной разговор, действующий на мои неокрепшие мозги покруче, чем новогодняя попойка. С этим драконом невозможно общаться долго и при этом не почувствовать, что мир вокруг напрочь лишен логики и иллюзорен, как видения шизофреника. Я начинаю бояться этого дракона.

– Тебе нужно больше внимания уделять своей драконьей жизни, – сообщает со своей лукавой улыбкой.

И я озадаченно задумываюсь: что же он имел в виду? Как я могу недостаточно уделять внимание своей драконьей жизни, если я ею живу?

– Мы не так уж сильно нужны людям, гораздо больше люди нужны нам. – Этакое философское замечание между делом. И самое интересное, я до сих пор искренне считала, что дело обстоит с точностью до наоборот. Но Гест, он старый и мудрый (если не сумасшедший, конечно), ему видней.

И опять, казалось бы, совершенно не имеющая отношения к нашему разговору и даже странная фраза заставила меня всерьез задуматься о многом. Например, о том, что о взаимоотношениях драконов и людей я знаю лишь с одной точки зрения, как фамильяр. А как оно выглядит с другой стороны, с точки зрения вполне разумного вида, вынужденного тем не менее притворяться не просто дикарями, а дикими животными, жить в резервации и терпеть людей, которые регулярно похищают их новорожденных детей? В таком ракурсе и вовсе непонятно, кто же кому на самом деле нужен – люди драконам или драконы людям.

В общем, разговор с Гестом весь прошел в таком же ключе. Он говорил что-то на первый взгляд совершенно нелогичное и к разговору не относящееся, а я вдруг задумывалась над этим, как над настоящим откровением. В результате о чем говорили, толком не помню, но осталось стойкое ощущение, что в отношениях людей и драконов все очень непросто и точно не так, как выглядит на первый взгляд.

И вот наконец Заповедник, уже практически приехали. Уже видно большое деревянное строение, похожее на русский терем, местообитание егерей, дальше никому, кроме них, хода нет. Сейчас Ингельд отправится их страшить своей инспекцией, а мы с Артемом полетим дальше.

Карета остановилась перед высоким деревянным частоколом.

– Ну… мы полетели, да?

А сама только нос из кареты высунула, трусиха. И чего бояться-то, спрашивается? Ингельд молча вынул меня из кареты и отошел в сторонку. Понятно, поговорить хочет без свидетелей. Ну захотелось человеку со своим фамильяром поговорить, никто бы не удивился. Но Ингельд, он иногда настоящий параноик. Правда, с нами пошел Бьёрн, который вежливо держался на расстоянии, но из поля зрения не выпускал. Безопасность превыше всего.