себе. Побыть наедине со своими мыслями, и тогда я, возможно, смогла бы разобраться, что происходит и кому можно доверять во всей этой истории.

– Что символизирует гранат? – спросила я, ковыряя ложкой сорбет и пытаясь подавить нарастающую панику.

– Конечно же, плодородие, – ответила Дофина, отпивая из своего бокала цвета лаванды и прикрывая глаза от наслаждения.

Жерар усмехнулся.

– Может быть, Мархиоли все же достанется вам в будущем! – с сальной ухмылочкой произнес он и поднял креманку с сорбетом.

* * *

– Что за вечер! – простонал Алекс, пока мы шли по коридору. – Мне так стыдно за свою семью. Как будто они все сошли с ума!

– Они… взволнованы, – согласилась я, а затем вздрогнула, вспомнив, как Жерар подмигнул мне после своей шутки.

– Да они просто чокнутые, – настаивал Алекс. – Эта свадьба перевернула весь дом вверх дном. Скорее бы наступила следующая неделя и все наконец закончилось…

Он первым вкатился в лифт, а я закрыла двери и задвинула засов. Он подождал, пока паровая машина заработает, наполняя дом натужным скрежетом, и продолжил:

– Это прозвучит кощунственно, но меня нисколько не волнует вся эта свадебная суета. По крайней мере, все те детали, на которых так зациклилась мать. Я хочу, чтобы мы получили благословение Арины. Я хочу видеть, как ты идешь к алтарю. И я хочу произнести наши клятвы. Все. Остальное неважно.

Мне всем сердцем хотелось верить ему.

Лифт с грохотом остановился. Я снова начала возиться с защелкой и дверями. Алекс выкатился из лифта, и я закрыла створку, щелкнув рычагом. Я настолько привыкла к этому порядку действий, что делала все автоматически. Алекс решил проводить меня в комнату. Коридор снова освещали розовые свечи, наполняя воздух тяжелым ароматом, от которого кружилась голова. Мы прошли мимо двери в кабинет Жерара, и я остановилась перед ней, разглядывая резные соцветия молочая, украшающие ее.

– Верити! – окликнул Алекс, разворачивая кресло, когда заметил, что меня нет рядом.

– Я просто… – Я неуверенно замялась. – Я все думаю о письмах сестер, которые там, внутри. – Я снова оглянулась на дверь. – Жерар, наверное, уже забыл о них.

Алекс сочувственно улыбнулся:

– Я бы не стал об этом беспокоиться. Теперь, когда мама знает, я уверен, что она не оставит его в покое.

В голове возникла неясная идея, и, не успев до конца все обдумать, я тут же принялась за ее воплощение:

– А что, если он забудет про них? Он иногда бывает таким забывчивым.

Алекс кивнул.

– Что… что будет, если он потеряет ключи?

– От кабинета? – спросил Алекс, и я почувствовала нарастающую внутри тревогу.

Казалось, он ничего не заподозрил, но в его взгляде читалось недоумение, как будто он не мог понять, к чему я клоню.

– Или от оранжереи, или от рабочих помещений, – поспешно добавила я. – От серебряных шкафов или сейфов… Одна оплошность – и он может нечаянно запереть половину Шонтилаль.

– Я уверен, что у его камердинера есть дубликаты от большинства этих комнат, – успокоил меня Алекс.

– И от кабинета тоже? – спросила я и тут же осеклась, подумав, не перегнула ли палку.

Алекс пожал плечами:

– Скорее всего, нет, но ты же знаешь отца. У него всегда по три комплекта всего.

Я оцепенела. Внутри меня словно сработал механизм: шестеренки крутились и поворачивались, складываясь в нужную комбинацию. Когда все встало на свои места, ответ стал очевидным:

– Всего по три.

Алекс покатился дальше по коридору, продолжая разговор:

– Ты тоже замечала, не так ли?

Я последовала за ним:

– С растениями – конечно.

Алекс засмеялся:

– Да со всем. Всегда. Три авторучки, лежащие наготове. Трое карманных часов на случай, если первые двое выйдут из строя. Три букета для мамы, когда достаточно одного.

– Три связки ключей, – пробормотала я себе под нос, ожидая, что сейчас Алекс произнесет это вслух.

– Сам я их не видел, но уверен, что они есть. – Алекс задумчиво улыбнулся. – Если бы я знал, где он их хранит, я бы сам открыл тебе кабинет.

– Правда?

Он кивнул:

– Я знаю, как много для тебя значат сестры. Ты, наверное, ужасно скучаешь по ним. Если отец не принесет письма к завтраку, я сам притащу его сюда и прослежу, чтобы он их достал.

Я закусила нижнюю губу, и сердце мучительно сжалось. Мне так хотелось обо всем рассказать ему прямо здесь и сейчас и скорее покончить со всем этим! Я обещала Виктору и Жюлиану один день, а сейчас была уже почти полночь. Я могла спокойно признаться во всем, не испытывая угрызений совести. Алекс должен был знать. Но с чего начать? С призраков? Констанс? С его матери? Братьев?

– Алекс…

– Да? – Он громко зевнул, когда мы остановились перед дверью моих апартаментов, и виновато посмотрел на меня. – Ой, прости. Мне не скучно, честное слово.

Я осеклась на полуслове и только сейчас обратила внимание на то, каким изможденным он выглядит.

– Я…

Я не могла этого сделать. Не сейчас. Не сегодня. Мне нужно было, чтобы он отдохнул, чтобы он был готов выслушать все, что я скажу, с ясным умом, с открытым сердцем, и тогда мы могли бы попытаться все исправить. Вместе.

Решено. Завтра. Завтра я расскажу Алексу все.

– Давай завтра отвлечемся от портрета, – предложила я. – Ты устал. Поспи подольше, отдохни.

– Звучит очень заманчиво. – Он переплел свои пальцы с моими и притянул меня к себе для нежного поцелуя на ночь.

Я с любопытством поцеловала его в ответ, водя губами по его губам, как тогда, когда я приняла Виктора за него. На мгновение во мне вспыхнула яркая искорка, но не успела она разгореться во что-то большее, как Алекс отстранился и ласково погладил меня по щеке.

– Как насчет позднего завтрака на террасе? – предложил он, давая понять, что вечер подошел к концу.

Я подавила разочарование и кивнула:

– Добрых снов.

– Надеюсь, они будут о тебе, – сонно пообещал Алекс и покатился к себе.

Я проводила его взглядом. Где-то в Шонтилаль были спрятаны еще два ключа. И я собиралась найти их. Сегодня же вечером. Решительно кивнув, я проскользнула в свою комнату. Переоденусь во что-нибудь более практичное, чем это расшитое бисером платье, дождусь, пока все уснут, и начну поиски.

– Слава Арине, – раздался в темноте голос, сразу перевернувший все мои планы.

Вздрогнув от неожиданности, я зажгла газовые лампы и увидела Виктора, раскинувшегося на маленьком зеленом диванчике. Рядом, на краю широкого нежно-розового бержера, сидел Жюлиан.

– Мы уж думали, он никогда не уйдет.

35

– Что вы здесь делаете? – проворчала я, закрывая за собой дверь.

Виктор свесил ноги с бархатного дивана и беспечно болтал ими.

– Мы уже заждались. Здесь всегда такие невыносимо долгие ужины?

– Виктор, – настойчиво перебила я.

Он покрутил головой:

– Мне скучно, Вер. Ты даже не представляешь, как утомительно час за часом, день за днем тратить время на бесполезные поиски вот с этим человеком. – Он указал на Жюлиана, но тот лишь молча вздохнул. – Но ждать в твоей гостиной еще невыносимее. Кто ест семь блюд за семейным ужином?

– Это для