прятать их в надежном месте! У нас с Бастианом есть списки, очень много списков, и если мы не будем знать, сколько гостей приедет, то не сможем ничего спланировать…

– Они в моем кабинете, – отрезал Жерар, мгновенно прервав поток ее негодования. Затем он откусил большой кусок лосося и добавил: – Я обязательно принесу их тебе.

Сердце заколотилось, сбиваясь с ритма. Они в кабинете!

– Я могу сходить за ними, – предложила я, отодвигая стул, и мои столовые приборы громко зазвенели. – Это не составит никакого труда, мне нужен только ключ…

Жерар уставился на меня с непонятным выражением лица.

– Мы вообще-то ужинаем, девочка! – ужаснулась Маргарита и перевела негодующий взгляд на Алекса. – Она всегда такая возбудимая? Столько суеты из-за горстки писем!

– Но ведь Дофина сказала, что они чрезвычайно важны…

Я посмотрела на нее в поисках поддержки.

– Ну конечно, важны, – сказала она, не сводя глаз с Жерара. – Но не стоит пропускать из-за них ужин.

– Не беспокойся, Верити, – ответил Жерар, охлаждая мой пыл. – Не стоит.

Подошло время смены блюд.

– Мне не терпится услышать, что вы скажете об этом! – воскликнула Дофина.

Официант поднял серебряный купол, и передо мной предстала перепелка на подушке из дикого риса с изюмом. Я сочувственно улыбнулась Алексу: видимо, никто не собирался учитывать ни одно из наших пожеланий.

– Мы с Верити недавно обсуждали медовый месяц, – произнес Алекс, ткнув пальцем в маленькую птичку. – Мы бы хотели отправиться в поездку по нашим владениям. Выбрать дом, который понравится нам обоим.

– Вам совершенно некуда спешить, – живо отозвался Жерар. – Вы можете оставаться в Шонтилаль сколько захотите.

Он взял за лепесток одну из чайных роз, кружащихся в воде в маленьком блюдце перед ним, словно только сейчас заметил новый декор. Я внимательно наблюдала за ним. Жерар выглядел таким отрешенным… Неужели он действительно был настолько погружен в работу или все это лишь уловка, скрывающая холодный расчет и его темные тайны?

В личности Жерара было много противоречивого: он каждое утро приносил Дофине свежесрезанные цветы, сопровождая их страстными и влажными поцелуями, но вместе с тем за эти годы у него было бесчисленное множество других женщин. В оранжерее он часто делал вид, будто не замечает времени, но я знала, что во время работы он вел скрупулезные записи, занося в десятки блокнотов хронологию каждого действия, не сводя глаз с карманных часов и растений перед собой. Он показал всему миру, какой он заботливый отец: перестроил половину Шонтилаль, чтобы Алекс мог передвигаться в инвалидном кресле, но двух других сыновей сослал в отдаленное поместье, подальше от посторонних глаз… Что еще он скрывал?

Когда я в последний раз получала весточку из дома? Камилла, очевидно, не собиралась ничего присылать, но я уже должна была получить хоть что-нибудь от Мерси. С ней было сложно вести переписку: она писала только тогда, когда ей не терпелось поделиться особенно сочной сплетней, но я все же ожидала, что она хотя бы поинтересуется, как идет работа над портретом. В конце концов, именно она затеяла всю эту историю с моим приездом в Шонтилаль.

Было одно письмо от Аннали, отправленное вместе со свечами, в котором она обещала попытаться сгладить разногласия между мной и Камиллой. И больше ничего. Я полагала, что все дело в упрямстве Камиллы и Аннали предпочла свой излюбленный способ сообщать плохие новости: молчание. Наша ссора оказалась слишком серьезной, а мой дерзкий поступок слишком вызывающим, чтобы Камилла смогла меня простить? Но что, если мне все же приходили другие письма? И теперь они были спрятаны в кабинете Жерара. По недосмотру? Или злому умыслу?

– У вас уже есть на примете какой-нибудь дом? – спросила Дофина, возвращая меня к разговору. – Домик в лощине Альцион был бы просто прекрасным вариантом. Верити, ты сразу же влюбишься в него! Он стоит прямо на озере – вы всегда будете рядом с водой.

На меня внезапно нашло озарение, и я поспешила ответить раньше Алекса:

– Вообще-то больше всего я бы хотела посмотреть Дом Мархиоли. Алекс говорил, он такой живописный… Может быть, нам стоит с него нач…

– О нет, – прервал меня Жерар. – Мархиоли вам совершенно не подходит.

Я удивленно уставилась на него.

– Совсем-совсем не подходит, – поддакнула Дофина.

– Но почему? – настаивала я.

– Вы такая молодая пара, только начинаете жить вместе… – начала Дофина.

– Это слишком большой дом для двоих. Может быть, через несколько лет… когда вы подарите нам внуков, – добавил Жерар. От его гаденькой ухмылки по спине пробежал холодок. – Вот тогда мы сможем поговорить о Мархиоли.

– Я бы все равно хотела там побывать. Ты ведь тоже, Алекс? – спросила я, повернувшись к нему и надеясь, что он поддержит меня.

– Ну да… – невнятно пробормотал он.

– Ой, там ведь недавно был пожар, не так ли? – спросила я, словно только что вспомнила об этом. – Удалось выяснить, что произошло?

– Там уже сто лет никто не был, – сказал Жерар, отмахнувшись от вопроса, как будто он не имел никакого значения.

– Кухарка, – неожиданно вмешалась Дофина. – Пожар произошел на кухне.

Я внимательно наблюдала за Жераром и Дофиной. Братья говорили, что все слуги в тот вечер ушли праздновать свадьбу.

– Нам надо составить список домов, которые вы захотите осмотреть, и убедиться, что они пригодны для посещения, – сказал Жерар, продолжая беседу. – Что везде проветрено, есть свежее постельное белье. – Он бросил двусмысленный взгляд на Алекса, поигрывая бровями.

– Думаю, остановимся на лощине Альцион, – заключил Алекс, пропустив мимо ушей фривольные намеки отца.

Он ответил быстро, словно желая направить разговор в нужное русло. Но поспешный ответ вызвал во мне болезненную, упорно нарастающую тревогу. Чего на самом деле хотел Алекс? Поскорее утихомирить родителей или замять разговор об особняке Мархиоли, потому что тоже знал его тайны? Меня охватил приступ паранойи. С Алексом я всегда чувствовала себя в безопасности. Он был единственным в Шонтилаль, в чьем постоянстве я не сомневалась. Но насколько хорошо я его знала?

Нам срочно нужно было поговорить. Выйти за пределы дома, где у стен в буквальном смысле слова были уши, и выяснить, что он знает. Мне нужен был еще один союзник. Кто-то, кто действовал бы не в своих интересах, а в моих. В наших. Я молилась Понту, чтобы мы по-прежнему были на одной стороне.

– Сегодня попробуем новый сорбет, – объявила Дофина, когда вернулись официанты и принесли горстки ярко-красного льда. – Он приготовлен на основе гранатового вина и должен быть очень изысканным. Я подумала, что он будет хорошо сочетаться с тортом, который мы продегустируем позже.

Алекс насыпал немного риса на перепелку, чтобы никто не заметил, что он ничего не попробовал. Поймав мой взгляд, он подмигнул. Его улыбка была бесхитростной и наивной. У меня перехватило дыхание. Он был так прекрасен. Такой хороший, чистый, непонятно как оказавшийся во всем этом безумии. Но так ли это на самом деле?

Нужно было скорее закончить ужин и вернуться к