– Можно тебя поцеловать?

Время не остановилось, и мой разум не успел проанализировать каждое мгновение происходящего, прежде чем я приняла решение.

Я не думала.

Я действовала.

– Да, – прошептала я.

Райдер издал гортанный звук – глубокий и мужской, то ли стон, то ли рык, – и меня охватила дрожь. Он накрыл ладонью мою щеку и склонил ко мне голову, но не поцеловал.

Нет.

Его теплое дыхание скользнуло по моему лбу, и рука прошлась по моей щеке, погружаясь пальцами в волосы и обхватывая затылок. Другая легла на поясницу, и ощущение ее тяжести воспламенило меня изнутри. Ладонь скользнула выше по спине, оставляя за собой огненный след. Я закрыла глаза, когда его губы коснулись выпуклости щеки. Это была самая безумная пытка. Я напряглась всем телом, готовясь к встрече наших губ.

А потом я ощутила невероятно сладкое прикосновение, когда его губы вспорхнули над моим ртом. Раз. Два. Я чувствовала их везде, они рассыпали молнии по моему телу, потом его прикосновения становились все жарче.

Райдер поцеловал меня.

По‑настоящему, мягко и красиво, в нем уже не осталось никакой робости. Он знал, что делает, и, хотя этого не знала я, врожденное чутье подсказывало мне, что это не имеет значения. Его губы терзали мои, и, казалось, все внутренности свернулись в тугой узел.

Поцелуй оказался потрясающим. Удивительным. Волшебным. Я могла бы подобрать еще пару эпитетов, чтобы описать его. Поцелуй унес меня в другое измерение, и, когда он прервался, мы оба тяжело дышали. Он прижался лбом к моему лбу. Никто из нас не произнес ни слова.

Я все еще не могла думать. Не помню, как мои руки добрались до его груди, но его сердце колотилось под моей ладонью так же быстро, как и мое. В голове царила блаженная пустота, и я с наслаждением вдыхала его запах, в котором смешались цитрусовые нотки одеколона и слабый аромат краски.

– Тебе понравилось? – спросил Райдер, выпутывая пальцы из моих волос и проведя рукой вдоль щеки и подбородка.

Мне хотелось крикнуть «да, о боже, да!», но, наверное, это прозвучало бы дико, поэтому я ограничилась приглушенным «да».

Райдер усмехнулся, и его губы пробежались по моим губам.

– Хорошо. Потому что мне очень понравилось.

Я потерлась щекой о его руку. Все это казалось сном, и я боялась, что вот‑вот проснусь и вернусь в реальность, в мир, где есть только прошлое и настоящее, в котором я живу вполсилы. Не в ту реальность, где я познала первый поцелуй. Не в ту реальность, где я проживала каждое мгновение, вместо того чтобы нестись вперед и потом оглядываться назад.

– Нам действительно нужно поговорить о том, что мы делаем, но прежде я хочу… – Райдер сделал глубокий вдох, и его голос зазвучал тише, грубее. – Я хочу это повторить.

Мое сердце, казалось, заполнило всю грудь, и, клянусь, я приготовилась воспарить к самому потолку. Предложение поговорить казалось разумным, но я так устала быть разумной.

– Я… я хочу… тоже.

Райдер не колебался.

Он наклонил голову, и я опять растаяла от нежнейшего прикосновения его губ. Наш второй поцелуй был так же восхитителен, как и первый, но уже в следующее мгновение стал другим. Райдер задержался дольше на моих губах, исследуя их, изучая, запоминая. Я хотела сделать то же самое.

Я подалась к нему, скользнув рукой к его плечу. Рука на моей пояснице сдвинулась, обвиваясь вокруг талии. Он привлек меня ближе, и наши груди соприкоснулись. Меня накрыло волной новых ощущений, и, хотя наши тела слились в одно целое, мне захотелось еще большей близости. Мне это было необходимо. Я почувствовала кончик его языка. Инстинкт руководил мною. Мои губы раскрылись, и…

Мы отпрянули друг от друга, когда сокрушительный грохот донесся из передней части гаража. Райдер резко вскинул голову, хмуря брови.

– Какого черта?

Мои губы все еще покалывало, когда он убрал руку с моей талии.

– У нас будут… неприятности?

– Нет. Но здесь никого не должно быть. – Он посмотрел на меня сверху вниз, и его челюсть окаменела. – Оставайся здесь, хорошо?

– Но…

– Я уверен, что ничего страшного, но хочу проверить, в чем дело. – Парень отпустил мою руку. – Просто побудь здесь, ладно?

Я обхватила себя руками и кивнула. Он задержал на мне взгляд, как будто сомневаясь в том, что я его послушаюсь, а потом повернулся, подошел к верстаку и взял длинный и тонкий металлический прут.

Монтировка, конечно, не означала ничего страшного.

Райдер двинулся вперед, пробираясь между зачехленными автомобилями, и я, разумеется, не собиралась стоять столбом. Интуиция подсказывала мне, что дело нечисто. Я последовала за ним, когда от двери донесся голос:

– Йоу! Райдер. Ты здесь?

– Господи, – пробормотал Райдер и крикнул громче: – Джейден, ты, что ли?!

Возникла пауза.

– Да. Где ты?

Райдер оглянулся, и я поспешила к нему.

– Голос у Джейдена… какой‑то странный, – прошептала я, и действительно все звуки как будто сливались в кашу.

Он кивнул, а затем потянулся ко мне свободной рукой и отыскал мою руку. Парень не бросил монтировку, пока мы продвигались дальше.

– Где ты шлялся, Джейден?! – крикнул Райдер, обводя меня вокруг разобранного на части автомобиля. – Гектор и бабушка с ума сходят, разыскивая тебя. Почему?..

Я ахнула, зажимая ладонью рот.

Почти у самых дверей стоял Джейден, спиной к нам. Без рубашки. Синяки покрывали его бока жуткой сеткой красно‑синих кровоподтеков. Мальчишка обернулся.

Райдер напрягся, отпуская мою руку.

– Черт.

Джейден вскинул подбородок, и нам открылось еще более страшное зрелище. Один глаз заплыл, изуродованный фингалом фиолетового цвета. Нижняя губа была рассечена.

– Я крупно влип, старик.

Райдер отвел Джейдена в комнату отдыха, которая находилась в дальней части гаража. В ярко освещенной каморке стоял исцарапанный стол, в углу гудел и дребезжал, как на последнем издыхании, холодильник. Райдер набрал льда из морозилки и завернул его в самую чистую тряпку, какую только смог найти.

– Старик, извини, – пробормотал Джейден, прикладывая к глазу лед. – Я не знал, что ты здесь с ней. Думал, ты будешь один, и я смогу привести себя в приличный вид. – Замолчав, он медленно повернул голову ко мне, и я постаралась не выдать своего ужаса от его вида. Я призвала на помощь многолетний опыт общения с Райдером после побоев, которые устраивал ему мистер Генри. – Серьезно, bebé. Я не специально приволок это дерьмо к вам.