– Нам не следует обращать внимание на подобные вещи, но я это делаю. Похоже, мы с вами немного более близки, чем все прочие люди.

Его резиденция была больше чем резиденция. Тенкаменин построил себе величественный храм удовольствий.

– Я не называю его «Ксанад», как это сделал в отношении своего дворца Кубла Хан, – сказал он Анастасии. – Жнец Хан был абсолютно лишен вкуса, и жнецы Монголии совершенно справедливо поступили, когда снесли его дворец бульдозерами, как только он подверг самого себя жатве.

Дворец Тенки, как и сам его хозяин, был сооружением стильным, воплощением самого тонкого вкуса.

– Я не паразит какой-то, – с гордостью в голосе сказал Тенка, – и не забираю у других людей их дворцы и дома. Этот дворец построен на пустом месте. Работать на стройке я пригласил целые поселки, я наполнил жизнь людей интересным делом и дал им хорошо оплачиваемую работу. И, хотя дворец в целом построен, они продолжают трудиться, и не потому, что я прошу их об этом, а из удовольствия.

Хотя Анастасия поначалу и сомневалась в том, что это был выбор рабочих, поговорив с ними, она убедилась в беспочвенности своих сомнений. Они совершенно искренне любили Тенку и с радостью тратили на эту работу свое свободное время. Да и платил Тенка щедро – зарплата рабочих была значительно выше гарантированного базового дохода.

Дворец, построенный Тенкой, был буквально напичкан всевозможными артефактами, оставленными людьми Эпохи смертных. Вещи эти были одна эксцентричнее другой. Штат, обслуживающий дворец, носил униформы, принадлежащие к разным столетиям и разным культурам. Тенка собрал огромную коллекцию игрушек, отдельные экспонаты которой были возрастом более тысячи лет. Кроме того, владелец дворца отвел отдельное помещение для телефонов всех этапов становления и развития этого аппарата. Здесь были похожие на коробки разной формы эбонитовые и пластмассовые устройства, стоявшие на столах и висевшие на стенах. Их снимающиеся трубки присоединялись к базе с помощью спиралевидных проводов, которые вытягивались, как пружины, и легко запутывались.

– Это хорошо, когда общение привязано к определенной точке – той, где стоит телефон, – говорил Тенкаменин. – Понимаешь важность и значимость каждого разговора.

Но, поскольку все эти телефоны были предназначены для личных звонков Тенки, они никогда не звонили. Анастасия полагала, что это оттого, что в жизни Высокого Лезвия личного пространства уже не осталось, а жизнь его была похожа на стеклянную витрину супермаркета.

Утром на следующий день после своего прибытия Анастасия получила приглашение на встречу с Тенкаменином и двумя постоянными членами эскорта Высокого Лезвия – Жнецом Бабой и Жнецом Македой, чьей очевидной целью в жизни было служить Тенкаменину в качестве слушателей. У Бабы был острый ум и страсть шутить по поводу и без. Понять его шутки мог лишь Высокое Лезвие. Македа же получала удовольствие от того, что постоянно всячески подкалывала и унижала Бабу.

– А вот и наша Госпожа Глубин Морских! – провозгласил Тенка при появлении Анастасии. – Не присядете ли? Мы должны многое обсудить.

Анастасия села, и ей предложили маленькие сэндвичи на хлебе с отрезанной корочкой, разложенные на круглой тарелке. Высокое Лезвие более всего был озабочен тем, как Анастасия явится свету.

– Как я понимаю, по миру гуляют слухи о вашем возрождении, – сказал он. – Друзья Годдарда стараются замолчать этот факт. Мы же, старая гвардия, напротив, хотим, чтобы об этом знали все. Мы подготовим общественное мнение таким образом, что, когда вы официально явитесь человечеству, оно будет слушать вас во все уши.

– Но если человечество будет слушать, я должна ему что-то сказать?

– Конечно, – ответил Тенка с такой уверенностью в голосе, что Анастасия решила, что у того есть что-то особое на уме. – Нам попалась в руки криминальная информация в высшей степени оригинального характера.

– Обратите внимание: это произошло в мире, где не только нет криминала как такового, но нет и какого-либо намека на оригинальность, – проговорил Баба.

Тенкаменин рассмеялся, Македа же саркастически закатила глаза. После этого Высокое Лезвие протянул руку и положил на пустую хлебную тарелку Анастасии маленького бумажного лебедя в стиле оригами.

– В складках его крыльев прячется тайна, – проговорил он с улыбкой и продолжил:

– А скажите-ка, Анастасия, насколько хорошо вы владеете навыками исследования глубинного сознания Гипероблака?

– Очень хорошо.

– Отлично, – сказал Тенкаменин. – Когда вы развернете крылья этого лебедя, вы найдете нечто, что послужит вам отправной точкой.

Анастасия осмотрела лебедя с разных сторон.

– И что я должна искать?

– Мы просто задаем направление. Но я не хочу говорить вам, в чем будет цель ваших поисков, потому что, если я это сделаю, вы сможете пропустить то, за что зацепилась бы ваша интуиция.

– То, что, вероятно, пропустили мы, – сказала Македа. – Нужно посмотреть на все свежими глазами.

– И кроме того, – вступил в качестве третьего Баба, – важно не просто узнать; важно найти – а потом показать, как это делается, другим людям.

– Именно так, – кивнул головой Тенкаменин. – Мы верим в ложь не потому, что она убедительна, а потому, что желаем в нее поверить. Следовательно, чтобы развенчать ложь, нужно, прежде всего, разрушить в человеке это желание.

Слова Тенкаменина повисли в воздухе, гулко отражаясь от стен, а Анастасия вновь посмотрела на лебедя. Так жаль, что придется развернуть столь мастерски сделанные крылья!

– Как только вы придете к каким-нибудь заключениям, мы поделимся с вами тем, что нам удалось узнать, – сказал, наконец, Тенкаменин. – Я вам гарантирую, что экскурсия в недра глубинного сознания откроет вам глаза на очень многое.

Были приглашены все, кто в Северное Мерике имел хоть какой-то вес и значение. А когда Суперлезвие присылает приглашение, лучше его не игнорировать. В результате стадион будет, вероятнее всего, заполнен до отказа.

Годдард известил о предстоящем событии каждого, кто в той или иной степени от него зависел – редкая вещь для жнеца, особенно жнеца во власти. Представители этой высшей касты общаются с простыми людьми исключительно посредством пули, ножа и дубинки, иногда – яда. Говорить или переписываться с массами – не в их обычаях. Они же занимают не выборные должности, а потому и подотчетны не избирателям, а лишь друг другу. Не было у жнеца причины завоевывать сердца обычных людей, поскольку единственной их целью в жизни было прерывать биение этих сердец.

Поэтому когда Суперлезвие Годдард лично передал приглашение, люди обратили на это особое внимание. Несмотря на то что он жил в укрепленной башне, Годдард утверждал, что принадлежит простым людям. И были тому свидетельства: Суперлезвие желал разделить свой триумф с простыми людьми, принадлежавшими к самым разным слоям общества. С другой стороны, люди желали быть рядом с самыми известными жнецами континента, и это желание было сильнее страха. Билеты ушли в течение пяти минут после начала продажи. Все остальные могли наблюдать за предстоящим спектаклем из дома или с работы.