— Паразитов тоже должен был кто-то создать, — ответила Кьярра. — Но это уже космогония. Она подождет. Мы вообще-то пытались узнать, почему никто не смог остановить Ненависть.

Змеиная голова лишь моргнула круглыми глазищами.

— Мы узнаем. Осталось только добраться до сферы Времени, — сказал Магистр. — Как туда попасть?

— Существует мантра… У меня уже спрашивали, как ею пользоваться… — забеспокоились головы. Люк фыркнул из пустоты:

— Я спрашивал.

— Кто? Я тебя не вижу! — головы завертелись на гибких шеях. — Но и Время, и Безумие давно перестали отвечать жрецам…

— Ну почему, Безумие нам отлично ответило, — возразил Магистр. — Похоже, жрецы не обладали магией. Так? Стоит оживить Время, и оно ответит. Если только…

Он замолчал и посмотрел на Кьярру. Она тоже смотрела на него, почти не видя. Она видела что-то другое. Их общую догадку, которая почти ослепляла.

Ни Библиотекарь, ни давно погибшие жрецы не знали о существе, год за годом зовущем на помощь. Не бывали в аномалиях перехода, не слышали о солдатах, попавших под воздействие монумента Радикса, о дрожи, совпадающей с обозначениями телеграфной азбуки.

Возможно, предположение было ошибочным, возможно, догадка не имела ничего общего с реальностью… но, кажется, теперь Кьярра понимала, кто именно сидит в монументе Радикса.

— Что ему там делать? — пробормотал Магистр, опуская ненужные пояснения. — И как бы оно туда попало?

— Или «он», — тем же тоном ответила Кьярра. Все как в аномалии, в той недавней аномалии, под конец которой они прыгали в огонь. Он или оно, пустой храм, воткнутый в землю факел, пламя, пожирающее само себя, поцелуи, похожие на прощание… Нет, она не верила, что в огне ждет гибель. Но предчувствие надвигающегося конца все крепло. А в Радиксе Кьярра поняла, что их не всегда нужно игнорировать.

— Вы о чем, Косматый вас забодай? — прокричал Люк из дальнего конца холла.

— Бодает Рогатый, — заторможенно ответила Кьярра. — Как попасть в сферу Времени?

Она посмотрела на змеиную голову.

— Отправляю текст мантры в ваш разум, — безмятежно произнесла та. Тут же виски кольнуло, а в мозгу действительно словно появилось что-то новое. Чувство было, как у информатория, в который загружают пакет данных. Ничего не меняется, не возникают чуждые мысли или голоса, которые больше никто не слышит, но ты просто знаешь, что теперь тебе известно чуть больше. Кьярра поморгала. Потом обратилась к собственной памяти, пытаясь извлечь мантру. И та развернулась, как любое заклинание, выученное наизусть.

— Ты и это умеешь, — в смятении вырвалось у Кьярры.

— Я Библиотекарь. Библиотека — хранилище знаний. Передавать знания устно — долго и нерационально, — объяснила ей змеиная голова, как маленькой.

— Можно просто печатать на бумаге. Или изобрести наконец электронные носители, — буркнула Кьярра. Библиотекарь ничего не ответил. А ее разбирала досада. Если бы в Радиксе полагались не на биологические носители, не на всевозможные живые компьютеры и видоизмененные мозги, данные о стихиях давно были бы известны. И не пришлось бы брести вслепую.

— Мне тоже мантру, пожалуйста, — сказал Магистр. Кьярра фыркнула. Прозвучало это, как в магазине.

— Эй! Вообще-то я первый узнал о мантрах! — снова завопил Люк.

— Лучше было, пока ты помалкивал, — не выдержала она. До чего быстро он потерял личность. До чего сильно Безумие било по духу, который не поддерживала плоть. На миг стало почти физически больно от осознания, что это крикливое привидение — уже не Люк, что в его шкуре сидит надоедливое ребячливое и неумное существо, от которого приходится отмахиваться, как от мухи. Ваштамар, лучше уж сразу умереть, чем превратиться в такое…

— Не оскорбляй меня!

— Над холмами, — сказала Кьярра, уже не слушая. — С другой стороны. Какие мы идиоты.

Мантра заняла место в сознании, развернулась, и подробности всплывали из памяти одна за другой, складываясь в ясную картину.

До гибели Радикса в нем были жрецы всех пяти стихий. Магией они не обладали, а к стихиям пытались достучаться с помощью мантр. Если очень долго повторять формулу, патрон снисходил к мольбе и переносил жреца в свою сферу, чтобы выслушать, чего ему нужно. Кьярра подозревала, что стихиям просто надоедали однообразные призывы. Кто угодно почувствует себя неуютно, видя, как некий заросший тип в балахоне сутки напролет монотонно завывает «приди, приди, о величайшая», присовокупляя к витиеватой формуле твое имя.

Со временем мантры обрастали ритуалами, жрецы начали проводить призывы на одних и тех же местах, считая их местами силы. И обычные поляны на холмах или под деревьями действительно стали местами силы. Слишком много было влито в них энергии, направленной на одно и то же. Призывы там работали лучше, и…

Жрецы Времени отличились больше всех. Место силы они устроили в воздухе. Прямо над холмами. На головокружительной высоте, куда добирались на живых самолетах, полуптицах-полумашинах.

И располагалось оно с другой стороны портала, ведущего из Центария в Радикс. Над холмом, под которым неведомая сила разбила оба лагеря.

— Оно с самого начала направляло нас, — проговорила Кьярра. — Мы просто не понимали его знаков…

— Потому что можно было один раз изложить все внятно и логично, а не тратить силы на кучу бестолковых подсказок, — скептически проворчал Магистр. — Но… еще не факт, что там Время, Кьярра.

— Узнаем, — ответила она. — Я так понимаю, лучше пробираться в его сферу через место силы? До портала Аворова уйма километров, у нас даже транспорта нет!

— Еще раз прошу прощения, — вмешалась змеиная голова. — Это неудобство произошло по моей вине. Я сейчас же доставлю вас во Врамир.

Пол всколыхнулся. Здание плавно взмыло в воздух.

* * *

Полет занял почти два часа. Хватило времени, и чтобы подумать, привести в порядок ворох разрозненных мыслей, и чтобы подремать, прислонившись к стене. Когда гости прикрыли глаза, библиотека приглушила свет, льющийся из потолка, а стена слегка нагрелась и прогнулась для удобства. День был длинным. Слишком длинным. Винати, Ненависть, Безумие, Магистр, весь этот водоворот… К моменту приземления Кьярра почти провалилась в сон.

В какой-то момент здание зарастило прореху. Выпуская Кьярру и Магистра у подножия холма, оно приподняло стену, формируя правильную арку. Кьярра оглянулась напоследок — библиотека стояла, не пряча широкие белые крылья, а прямо по центру арки сидела полупрозрачная сиреневая кошка. Люка было не видно. Он не произнес больше ни слова.

Ноги тонули в одеяле «серой мглы». Темный горизонт сливался с темным небом с фосфорической прозеленью. Холод заползал под куртку, и отчего-то было страшно. Страшнее, чем когда Кьярра оживила Ненависть.