Для определения познавательных способностей с детьми было проведено два теста. В первом они сортировали большие и маленькие кубики в большое и «соответственно» маленькое ведро. А затем был проведен тест на обратную классификацию — большие кубики в маленькое ведро, а маленькие «в» большое. Во время второго испытания дети рассматривали карточки. Три разные карты, каждая из которых изображала большое или маленькое яблоко. Экспериментатор уточнял, знают ли дети понятия «большой» и «маленький», а затем проводил несложные тесты, в которых просил малышей указать на плод заданного размера. Затем экспериментатор помечал каждый из размеров плодов и просил детей назвать каждый из них. Таким образом, Анжела и Канг формировали группу детей с нормальным психическим развитием, без своего рода искажений или задержек.

Во время основного эксперимента исследователи вручали детям «подарок» — незапечатанный подарочный пакет. «Я схожу за бантиком, а ты только не подсматривай что в пакете, хорошо?» — с такими словами взрослый удалялся из комнаты и оставлял ребенка одного на три минуты или до того момента, пока ребенок не посмотрит, что за сюрприз ждет неизвестного счастливчика. В помещении были установлены скрытые камеры, четко фиксировавшие все детские реакции. Хотя этот процесс тоже был только подготовкой. Экспериментаторы, вошедшие в комнату, спрашивали у детей о том, что находится в подарочном пакете. Если ребенок не подглядывал, то ответить он не мог. Но большинство сумело узнать содержимое пакета. Это достаточно простое исследование было необходимо Анжеле и Кангу, чтобы создать более сложную схему для изучения детской лжи.

Теперь эксперимент проходил под прикрытием игры — «угадайки». Малыши сидели напротив экспериментатора, за детской спиной на столе находилась игрушка. Взрослый издавал звук, который подсказывал ребенку, что за игрушка находится позади него. Если это была корова, экспериментатор мычал, машина — жужжал или имитировал звук автомобильного гудка. Всего детям предлагалось для угадывания три игрушки, и после первых двух угаданных начинался эксперимент. Звук, который экспериментатор издавал в третий раз, не был связан с предметом позади ребенка. Поэтому малыш просто не мог угадать, что от него спрятано на этот раз. Взрослый поднимался со своего места и пояснял, что ему нужно взять игрушку или книгу в другом углу комнаты. Пока экспериментатор стоял спиной к ребенку, происходящие события снимала скрытая камера.

Через минуту после того, как взрослый поворачивался спиной к ребенку, он громко захлопывал коробку от игрушек либо давал ребенку понять, что он сейчас повернется к нему лицом: «Ну, вот и книга! Уже иду к тебе». Чтобы выяснить, будут ли дети говорить правду или лгать о том, что они посмотрели на игрушку, экспериментатор спрашивал: «Пока я доставал книгу (игрушку), ты поворачивался и смотрел на предмет, который должен был отгадать?» Дети, которые подглядывали и признавались в своих действиях, были классифицированы как «исповедники». Честные и совестливые, они рассказали о своей лжи. Дети, которые подглядывали и лгали об этом, были классифицированы как «рассказчики лжи». Затем, когда экспериментатор спрашивал у них, что за предмет находится за их спиной, если дети правильно произносили название игрушки, они классифицировались как «выдавшие себя». Если дети притворялись, что не знают, что это за игрушка, или называли неверный предмет специально, их классифицировали как «маскировщиков».

По результатам 80 % детей подглядывали за игрушкой. Из детей, которые подсматривали в эксперименте, 40 % солгали о том, что подсматривали. Из тех детей, которые лгали о том, что подглядывали за игрушкой, 76 % детей были «выдавшими себя», 14 % детей оказались «маскировщиками», а оставшиеся 10 % вообще утверждали, что они не знали, что это была за игрушка.

Возвращаясь к началу исследования, Анжела и Канг присваивали каждому ребенку баллы за успешно выполненное задание. Затем в конце эксперимента подсчитывались оценки детей, чтобы увидеть, есть ли какая-либо связь с транслированием лжи и исполнительными способностями детей. Дети, правильно выполнившие большее количество заданий, обладали более высокими исполнительными навыками и получали более высокие баллы. Было показано, что лгут большинство трехлеток и только четверть среди испытуемых двухлетнего возраста. Наблюдалась пропорциональная связь между показателями исполнительских способностей и повышенной склонностью детей лгать. Трехлетние дети получили более высокие оценки в целом и лгали больше.

Ранее Канг Ли изучал детскую ложь с Николосом Бала, Викторией Тальвар и Родериком Линдсеем. Результаты были опубликованы в начале 2000-х годов. В первом эксперименте для исследования были приглашены 137 детей в возрасте от 3 до 11 лет (и по большей части родители детей). Ребенка и его родителя приводили в комнату с куклой, рядом с которой стоял знак «не трогать». Родителям (по указанию экспериментаторов перед входом в комнату и без ведома ребенка) велели взять куклу на руки и воскликнуть «Я сломал куклу!» и с испугом обратить внимание на предупреждающий знак. Таким образом, ребенок должен был «не выдать» родительский проступок экспериментатору и не позволить узнать о том, что первый прикасался к кукле.

После того, как родитель получал от ребенка обещание о сокрытии причин поломки, малыш должен был ответить экспериментатору на несколько вопросов. Для этого предполагались три типа условий:

Пока экспериментатор опрашивал ребенка, родителя не было в комнате;

Во время опроса родитель присутствовал в комнате и сидел спиной к ребенку и экспериментатору;

Ребенок отсутствовал в комнате в момент, когда родитель «сломал» куклу. После прибытия в экспериментальное помещение родитель рассказал ему о том, что произошло и попросил его соврать экспериментатору.

Детям были заданы два индивидуальных набора вопросов. Первый был сосредоточен в первую очередь на реальной ситуации. Их спросили, не сломали ли они куклу, не сломали ли ее их родители, или кто-то другой вошел в комнату и сломал куклу. Второй экспериментатор задал другой набор вопросов, который имел некое гипотетическое основание. Их вопросы были призваны имитировать судебную экспертизу. Детям рассказывали сказку и задавали вопросы о ней, чтобы определить их способность понимать нравственные ценности. Им также была предложена гипотетическая ситуация, в которой родители просили не лезть на дерево. Гипотетически ребенок все равно залез на дерево, и его спросили, будет ли он лгать своим родителям. Помните о том, что дети были разного возраста, так что это для них не было сверхсложной задачей.

Всем детям было дано определенное «обещание», а затем их попросили пообещать рассказать правду для следующего набора вопросов. Затем детям задали те же самые вопросы, которые они слышали в первом наборе о сломанной кукле. Дети и родители были опрошены после того, как опрос был завершен.

По результатам, во время первого этапа опроса половина детей сразу же отвечала правду, когда их спрашивали о том, что случилось, и в условиях, когда родителя не было в комнате, и в его присутствии. В ходе исследования, в которой ребенка не было в комнате, когда родитель ломал куклу, только 22 % детей сказали правду, остальные 78 % солгали. 20 % детей соврали, выгораживая родителя, хотя его и не было в комнате в этот момент, 33 % лгали в присутствии родителей.