– Света.

– А меня Виктор, будем знакомы.

Мы чокнулись. Света залпом выпила вино.

– Может, попробуете что-нибудь.

– Я сыта. Не надо.

– Ну как вам угодно.

Застолье постепенно затихало, всё меньше слышалось криков, ударов кулаком о стол, звона кружек. Кто-то уходил с выбранной девушкой, кто-то храпел, досматривая третий сон, кто-то вяло ковырял в тарелке. Я доедал холодный шашлык, обнимая Свету. Она, смешная, пыталась отодвинуться, но с другой стороны от нее сидел упившийся толстый артиллерист, а садиться ближе к нему ей совсем не хотелось. Девушка выпила ещё несколько кружек вина, я даже убрал подальше почти пустую бутылку, а то мало ли.

За столом басовито зазвенели струны, тихо запел голос:

Тёплое место, но улицы ждут

Отпечатков наших ног. Звёздная пыль – на сапогах.

Мягкое кресло, клетчатый плед,

Не нажатый вовремя курок.

Солнечный день – в ослепительных снах…[17]

За столом повисла тишина, я дослушал песню до конца. Говорить ни о чем не хотелось – песня, как всегда, зацепила что-то в душе. Заставила задуматься.

– Пойдёмте на улицу, Света, – предложил я.

– Давайте ещё посидим. Может, не стоит?

Нет, ну это уже начинает раздражать.

– Стоит-стоит, – сказал я и опять поднял её на руки.

Под одобрительные крики я вынес Свету на улицу. Шёл мелкий дождь, я отдал спутнице свою куртку. Мы пошли под дождем. Света всё время смотрела под ноги, на мои аккуратные прикосновения не реагировала. У полицейского управления я снова подхватил её на руки. Поднял на второй этаж, внёс в свою комнату. Надо сказать, Света оказалась очень легкой, хотя и была высокой.

– Ну что, моя красавица, – сказал я ей на ушко, – наконец мы одни.

Я поцеловал её в шею, потом в губы, аккуратно дёрнул за лямки платья, или как такая одежда называлась. Света увернулась, но я чмокнул ее в щёку, прижал крепче и поймал её губы.

– Света, – шепнул ей, – почему самая красивая девушка города такая упрямая? Золотоволосая, не бойся, тебе понравится.

Мои руки скользнули вниз по белой ткани, девушка опять дёрнулась, попыталась увернуться.

– Ну в чём дело? – сказал я уже обычным голосом. – Не переживай. Тебе и вправду будет хорошо.

Девушка мотнула головой, что-то пробурчала.

– Ну что ты там говоришь? Ты хочешь как-то по-особенному? Не стесняйся, говори.

– Будьте вы прокляты, поганые ублюдки! – резко проговорила Света.

Так. Ситуация проясняется.

– Надо же, какие мы слова знаем! И чем же мы, зелёные, – а почему бы и нет – звучное прозвище, – их заслужили?

– Чем?! Вы грабите наш город! Вы, вы… вы захватчики!

Я захохотал, алкоголь уже настроил меня на весёлый лад, и ответил ей:

– Так это мы, оказывается, начали эту войну? Вот никогда бы не подумал. Я-то считал, что это Фактории первыми напали на Зелёный Город. Так что теперь это ваши проблемы, – сами и разгребайте!

– Что ты несёшь!

– А что такое? – Разговор уже начинал мне надоедать.

– Мой жених был миномётчиком, – взвизгнула Света, – он никому ничего не сделал. А вы его убили!

– Я твоего жениха не убивал, – медленно и холодно произнёс я. – Но скорее всего он оказался трусливым, косоруким кретином, раз свою женщину не смог защитить. Пусть теперь и лежит в земле.

Взметнулась рука, ладонь остановилась в десяти сантиметрах у моего лица – я схватил Светину руку за запястье.

– Твой жених, – внутри начинал клокотать гнев, – косорукий урод, мёртв. Туда ему и дорога, а ты теперь моя женщина и будешь делать то, что я скажу, если хочешь выжить.

Нож сам оказался у меня в левой руке, девушка тихонько ахнула, попыталась освободить руку, но бесполезно.

Лёгкий толчок, и девушка навзничь упала на кровать, я через голову сорвал с неё сарафан, затем белую ночнушку. Ладонь проникла между сведёнными бёдрами, Света закусила губу и отвернулась.

Блин, ну что за напасть такая! Нож со свистом воткнулся в стену и завибрировал.

– Знаешь, я с тобой могу сделать всё что угодно, но не хочу Просто возиться неохота. И истерики твои слушать не буду. Но терпение моё тоже не безгранично. Я вообще тебя могу роте наёмников отдать, а себе выбрать другую девушку, посговорчивее. Хочешь? Для чего тебя вообще к нам послали? В общем, думай, что будешь делать.

Света вся напряглась, как струна, но ответила уже примирительно:

– Не надо… Я сделаю всё, что скажешь.

– Уже лучше.

Всё кончилось очень быстро. Потом ещё раз и ещё…

Проснулся я рано утром, солнце уже встало и прорезалось между тучами. Света лежала на краю кровати, спиной ко мне, свернувшись калачиком, коса наполовину расплелась, белые пряди рассыпались по простыни. Я посмотрел на ровные бугорки позвонков, провёл по ним рукой. Девушка не отреагировала.

Да, нехорошо получилось. Но я ведь не хотел так. Ну взяли город, понятно, что жителям это не нравится, но кому будет хуже, если мы с девушкой переспим пару раз? Я вообще мог обойтись без разговоров, просто это было бы не так приятно.

А Света лежала рядом, спала, а может, притворялась. И что ей теперь сказать? Что мне очень жаль? Что ее жених – не косорукий кретин? Может, золото подарить? Нет, так тоже не годится.

– Света… я… я не хотел делать тебе больно.

И снова провёл рукой по позвонкам. Света не шевельнулась, но услышала мои слова, это я понял.

Я подошёл к окну. Тучи в небе разгонял ветер, день обещал быть хорошим. Мокрые крыши блестели на солнце. В комнате остались нож и пистолёт, но я не боялся, что мне выстрелят в спину. Каждый в этом городе понимает, что с ним сделают даже за попытку покушения на солдата Зелёного Города. И не только с ним. Даже если убийца успеет покончить с собой, несколько десятков горожан страшно заплатят за смерть одного бойца. Светлана наверняка это понимала, даже если бы могла себя заставить взять оружие.

Выходя из комнаты, я сказал:

– Мне жаль твоего жениха. Я не хотел его оскорбить, наверное, он был хорошим человеком. Просто ему не повезло. Вам всем не повезло, – и уже совсем тихо добавил из из-за двери: – Потому что нечего было с нами воевать.

Я прошёлся по пустынным улицам Счастливой, кстати, мощённым камнем (у нас улицы, построенные после Прорыва, мостили только деревом). Стены города стали раза в два ниже после атаки, новые ворота так и не поставили, зато перед крепостной стеной тролли копали траншею. Как положено, с несколькими ячейками на человека, бруствером, блиндажами. Даже рыли для бронетехники с ходом сообщения. Может, поэтому ворота и не восстанавливают?