– Пойду, куда деваться. Это все же лучше, чем быть разбитым кавалеристом. Ведь так?

– Так, наверное. Ты окончательно решил?

– Да.

Мы пожали друг другу руки.

– Сейчас подойдём к группе, познакомишься, – сказал я, – тебе оружие выдадут, ну а потом отбой. Завтра, скорее всего, выходим.

– Слушаюсь, товарищ капитан.

Мы ещё постояли, посмотрели, как заливают причал.

Через полчаса всё было закончено. Опустилась темнота. Из разбитых ворот фактории потянулась длинная колонна грузовиков. Тарахтя моторами и включив фары, они повернули на Северный тракт. Через пять километров, в том месте, где тракт уходил от реки в степь, колонна остановилась. С бортов посыпались люди, на тихом ходу, выключив фары, машины отъехали от тракта на несколько километров. Затем от колонны отделились БМП и БТР и снова повернули на север, проехались по степи туда и обратно. Теперь всё должно было выглядеть так, будто колонна Зелёного Города повернула на север с целью атаковать другие фактории, но на самом деле шесть БТРов, одна БМП, две «Шилки» и несколько десятков грузовиков развернулись и двинули на запад.

Им предстоял трудный поход, обещавший быть еще сложнее и тяжелее предыдущего.

Рано утром мой батальон, на БТРе и БМП, и две роты наёмников, погрузившиеся в грузовики, выехали из городских ворот, но направились на юг.

Солнце светило точно в правый глаз, я зевнул, аккуратно потянувшись на броне. Я ехал снаружи на хорошо знакомом БТРе вместе с Гавриком, а новый молодой маг Лёня находился внутри. Глеба чуть ли не силком отправили с колонной к основным войскам. Нам оставили этого веснушчатого парня. Позади лязгала гусеницами БМПэшка. Ещё дальше, звеня подшипниками и вообще всем чем только можно, двигались два «Урала». Всего в поход отправились две роты наёмников, почти семьдесят человек, моя разведгруппа и почти вся рота Назарова. Наёмниками командовал тот самый Острицин, который на нашей пирушке положил глаз на Свету. Старшим над всей этой боевой группой был назначен я.

От Счастливой до Разливного было километров двадцать – по прямой, конечно. Но грунтовый тракт то и дело извивался – то подходил к реке, то нырял в степь. Русло Серебряной почти не петляло, но берега подвели – часто осыпались, и ехать вдоль них было опасно. До городка доехали к часу дня и застали его совершенно пустым. Причём жители ушли в степь, а не на юг. Меня это напрягло. Особенно потому, что в десяти километрах южнее начинался небольшой лесок. Зачем людям уходить в чистое поле, когда рядом есть лес и место, где можно переправиться на другой берег? Я даже отправил грузовик с Колей и парой следопытов по следам. Вернувшись, они сказали, что жители ушли больше двух дней назад.

Проведя разведку, вошли в оставленный городок, из которого жители вынесли всё, что могли, даже утварь из церкви. Я попытался проанализировать ситуацию: Счастливую мы взяли пять дней назад, отсюда жители дня три как ушли, странное совпадение. То есть, выходит, узнали, что Счастливая пала и сразу давай все вещи грузить. Как-то странно все это.

Пристань у города мы сожгли, а гавань заминировали. Вообще-то не так уж и много гаваней в русле Северной, пригодных для строительства причалов и портов. Ближайшее подходящее место находилось километрах в десяти от того самого леса.

– Гаврик, – спросил я, – а почему город стоит на открытом месте, а не вот здесь? – Я постучал карандашом по карте. – И место хорошее, и лес рядом?

– А, это… Да там лес нехороший, история одна тут произошла, не слышал?

Я мотнул головой.

– Ну, в общем, я тогда ещё в школе учился, только в профсоюз хотел направляться. Говорили, что очень много людей из Фактории пропало и погибло в этом лесу. Демона, что там обосновался, в конце концов обратили, но близлежащий городок оттуда переехал в полном составе.

– Думаешь, и теперешний уход жителей с этим связан?

– А разве они не из-за угрозы нашего нападения убежали? – удивился маг.

– Может быть, может быть. Назаров!

– Я, – крикнули в ответ.

– Узнай у водителей запас хода, – распорядился я.

– О чём разговаривали? – спросил Загорный, подходя к нам.

– Да вот, Гаврик рассказывал страшные истории о лесе, радом с которым люди жить боятся. Говорят, страшное место.

– Страшное – нестрашное, – к нам присоединился и Егор, – но для десанта удобное.

– И я о том же, – ответил Саша.

– Хочешь проверить, капитан?

– Товарищ капитан, – подошел Назаров, – водители говорят, что запас хода без НЗ до тридцати километров.

– А тракт-то, судя по карте, прямо до леса и идёт, – улыбнулся Заторный.

– Слушай, Назаров, объявляй общий сбор, проведем совещание, – приказал я.

– Мною принято решение продолжить рейд, – объявил я, когда все офицеры собрались. – Дальше пойдут два отделения бронепехоты с пулемётом, лейтенанта Назарова на БМП и рота наёмников на грузовике, – распорядился я, а сам, не знаю почему, вдруг решил пересесть с хорошо знакомого БТРа на БМП, – остальные машины сдадут часть топлива и вернутся в Счастливую. Мы пройдем десять километров и заминируем гавань у леса. Так и доложите Михееву. Всё, исполнять.

Маг Лёня посмотрел на меня. Беззвучный вопрос. Я кивнул, и счастливый маг побежал к БТРу за своими вещами. Довольный, наверное, что его с собой беру. Мальчишка.

– Вообще-то эту гавань нужно было давно заминировать, – отвлёк меня от раздумий Егор.

– Ты тоже в своей кавалерии всем советы раздавал?

– Нет, и видишь, чем всё закончилось, – он улыбнулся, – наш полковник всё больше с каким-то траппером советовался и пил.

– Погоди, – перебил я его, – а траппера, случайно, не Рубец звали?

– Вроде Рубец, а что, твой знакомый?

– Да. Что с ним, не знаешь?

– Откуда? – удивился Егор. – Ну, может, вырвался, как и я. Мало ли. Видишь, как получилось.

– Ага, а всё потому, что ты советы не давал. А у нас ещё ничего и не начиналось, – мрачно пошутил я.

Новый пулемётчик всё понял, молча отошёл, решил не мешать мне.

Не нравилась мне эта гавань, но тянуло туда. И ещё я понимал, что ехать все равно надо – чувство долга, чтоб его.

За спиной БТР и БМП сбили пару секций частокола, а потом и весь забор завалили. А за ним уже горели дома. Загорелись на редкость быстро, несмотря на сырую погоду.

* * *

К гавани, минуя лес, спускался широкий тракт прямо к песчаной отмели. Гавань закрывал от нас высокий холм, скрывавший и часть дороги. А справа от холма начинался тот самый страшный лес. С виду лес как лес, почти без подлеска, далеко отстоящие друг от друга толстые гладкие сосны с влажной, почти чёрной корой качают на ветру кронами. Ничего опасного я в нём не чувствовал, интуиция молчала.