и дети. Дом Господа не вместил в себя всю эту толпу; внешние прихожие церкви, соседние улицы и площади были переполнены». Патриарх Ховханнес Мандакуни, который в предыдущем, 484 году окончательно перенес патриарший престол в Двин, пропел псалом: «В собраниях благословите Господа!», а потом велел прочитать отрывок из Библии об освобождении Израиля от ига фараона и отрывок из Книги Царств, как Давид помазал на царствование своего сына Соломона. Летопись Лазаря из Парпи завершается речью патриарха в честь восстановления армянской автономии. Летописец сам сочинил ее и вложил в уста Ховханнеса, однако она очень красива.

Царь Валаш проявил терпимость к христианству не только в Армении: сирийские авторы тоже хвалят его за миролюбие в этом отношении. Но этот добродушный монарх был сброшен с трона и ослеплен иранскими феодалами, которые посадили на его место его племянника Кавада, сына Пероза (488). Новый царь сохранил за Ваганом Мамиконяном должность марзбана Армении, и, когда позже захотел вернуться к политике распространения зороастризма, которую проводил Пероз, этим попыткам снова помешало семейство Мамиконян.

Ваган Мамиконян был марзбаном 20 или 25 лет (с 485 до 505 или 510 г.). Фактически он был царем Армении без царского титула. Можно лишь сожалеть, что он не смог, используя благоприятные обстоятельства, восстановить хайскую монархию и взойти на трон. Ему, разумеется, помешали боязнь порвать с Персией и тайная зависть других феодальных семей к роду Мамиконян. Но, по крайней мере, годы его долгого правления были временем возрождения Армении во всех областях ее жизни. Себеос[189] сообщает: «Он по-новому организовал страну, восстановил святые места, разрушенные персами в Вагаршапате, в Двине и в Мзрайхе». Асохик также пишет о нем: «В его правление был великолепно восстановлен главный собор Армении». У этого князя есть заслуги и перед армянской литературой: он был покровителем Лазаря из Парпи и добился его назначения на должность настоятеля монастыря Сурена-анапат в округе Салахуник к югу от Эрзерума, в византийской Армении. Лазарь заслужил это покровительство тем, что оставил нам великолепное описание жизни Вагана и его брата Варда, доведенные до 484 года, и проявил в этом сочинении тонкое чувство политики.

Ваган Мамиконян управлял Арменией в полном согласии с патриархами Ховханнесом Мандакуни (478–490) и Бабгеном из Отмуса (490–515). Ховханнес, который в 484 году окончательно перенес патриарший престол в Двин, под защиту правительства, стал вместе с Ваганом проводить внутреннюю реформу церкви. «Он, – пишет Асохик, – дал Армении множество прекрасных учреждений, ввел чтение ночных и дневных проповедей (которые по-армянски называются «кароз»), установил обряд крещения, обряды посвящения в дьяконы, священники и епископы, обряд благословения церквей и полный состав молитвенника – такой, который, как утверждают, был у святого Афанасия». А вот что пишет преосвященный Орманян[190]: «Благодаря своей мудрости в делах управления он сумел так хорошо восстановить развалины, оставленные войнами предыдущих лет, что его имя и сегодня остается самым почитаемым после имени святого Саака».

В первые годы своего царствования царь Кавад, который в Иране благосклонно относился к правому учению Маздака, столкнулся с враждебностью зороастрийского духовенства и персидской знати и в конце концов был ими изгнан (в 496 г.). Кажется мало вероятным (это отмечает Кристенсен), что такой царь, в высшей степени «еретик», мог возобновить политику активного обращения армян в зороастризм и пожелал люто расправиться с ними за их отказ поклоняться огню, как пишет Псевдо-Стилит[191]. Правда, Кавад, снова сев на трон Ирана (в 498 или 499 г.), перестал симпатизировать учению Маздака, примирился со своими духовенством и знатью и вернулся к политике зороастрийского благочестия и борьбы с влиянием Византии. Именно к этому времени, скорее всего, можно отнести его попытки возобновить обращение Армении в зороастризм. В любом случае эта новая религиозная атака, как и прежние, закончилась неудачей. Ваган Мамиконян разбил персидскую армию, посланную против Армении, а затем было заключено соглашение. Кавад вернулся к политике миролюбия и веротерпимости, которой следовал его предшественник, и подтвердил право армян исповедовать христианство как государственную религию при условии, что они, как верные подданные царя Персии, будут участвовать в борьбе, которую Персия тогда вела против Византии. По словам Псевдо-Стилита, армяне, чтобы сохранить свободу исповедания своей религии и свою политическую автономию, согласились на это условие, но сделали это неохотно.

В это время действительно возобновлялась война между Персией и Византией. Предлогом для военных действий стало то, что Кавад потребовал от императора Анастасия денежной помощи для защиты кавказских ущелий от гуннских орд в интересах обеих империй: Византийской империи нужно было обороняться от гуннов со стороны греческой Армении, а империи Сасанидов – со стороны Персармении. Когда Анастасий ответил отказом (точнее, потребовал, чтобы персы в обмен на помощь отдали Нисиб), персы вторглись в греческую Армению и разграбили там города Феодосиополис (он же Карин или Эрзерум) (502) и Мартирополис (он же Неперкерт или Майяфарикин), а затем (503) овладели Амидой в Диярбакыре. В ответ византийцы нанесли отвлекающий удар руками гуннов: политическими уловками подтолкнули их к набегу. Гунны через Каспийские Ворота, которые в этой книге упоминаются под названием Дарьяльское ущелье, вошли в Закавказье, и это заставило Кавада заключить перемирие на семь лет (это было в 505 или 506 г.). (Византийцы выкупили Амиду за большую сумму денег.) О другом подобном случае упоминает Асохик, когда хвалит Вагана Мамиконяна за то, что тот «остановил вторжения алан». Аланы – скифо-сарматская народность, предки нынешних осетин; имя этого народа носит Дарьяльское ущелье (Дар-и-Алан); из этого ущелья они так же, как шайки гуннов, время от времени устраивали набеги на Закавказье.

Как византийцам, так и персам было выгодно держать всех этих варваров подальше от своих границ, а потому на кавказском рубеже две империи-соперницы были союзницами. К несчастью, в пылу борьбы каждая из них для отвлекающего удара без колебаний подстрекала эти же орды к вторжениям на земли другой, и удар всегда оказывался эффективным. А в этих двух случаях первой жертвой варварских набегов стала Армения и в своей византийской части, и в провинциях, подчиненных Сасанидам. В 515–516 годах было еще одно нападение: сабиры (гуннская народность) вторглись в Армению и в Малую Азию. Во время этих набегов Западная Армения до Тавра была разграблена, а на востоке кочевники спустились по долине вдоль нижнего течения Куры и дошли до Азербайджана. Мамиконяны и другие армянские феодалы, в первую очередь те, кто жил в провинции Тарон, согласовывая свои действия с византийскими чиновниками из греческой Армении, наконец сумели отбить удар варваров. А Кавад, чтобы прекратить вторжения, укрепил пограничный город Пертав, иначе Берда, и какое-то время