Когда они проехали мимо мертвого чудовища, Гарион увидел,что это только остов. Ребра у него были огромные, как амбарные стропила,изъеденный временем череп превосходил лошадиный. Пустые глазницы, казалось,следили за путниками.

Мендореллен, который вновь облачился в доспехи, посмотрел начереп.

— Устрашающее чудище, — прошептал он.

— Посмотри, какие зубы, — сказал Бэйрекуважительно. — Такими можно враз перекусить человека пополам.

— Это иногда случалось, — сказал емуБелгарат, — и люди научились обходить эти места.

Не успели они проехать по пустыне и нескольких лиг, какподнялся ветер, засвистел между черных дюн под свинцово-серым небом. Песоксперва завился поземкой, потом, когда ветер усилился, начал хлестать по лицам.

— Нам надо спрятаться, — прокричал сквозь ревветра Белгарат. — Чем дальше от гор, тем эта песчаная буря будет хуже.

— Нет ли здесь пещер? — спросил Дерник Релга. Релгпокачал головой.

— Пригодных для нас — нет. Все они заполнены песком.

— Сюда. — Бэйрек указал на груду камней,вздымающуюся на краю солончака. Мы спрячемся за ними от ветра.

— Нет, — прокричал Белгарат. — Мы останемся снаветренной стороны. С подветренной насыплется песок, и нас погребет заживо.

Они подъехали к груде камней и спешились. Ветер рвал иходежду, песок несся по пустыне черным густым облаком.

— Плохое укрытие, Белгарат, — прокричал Бэйрек.Борода хлестала его по плечам. — Сколько это продлится?

— День-два… может, неделю.

Дерник наклонился и поднял камень, внимательно посмотрел нанего, повертел в руках.

— Он колется на прямоугольные куски, — сказалкузнец, показывая камень остальным. — Мы можем построить из такихнебольшую стену.

— Это будет долго, — возразил Бэйрек.

— У тебя есть другие дела?

К вечеру они построили стену высотой до плеч, натянули междуней и грудой камней полог. Теперь они могли хоть немного укрыться от ветра. Подпологом было тесно, поскольку туда же пришлось завести лошадей, но по крайнеймере он спасал от бури.

Два дня жались они в своем тесном укрытии, а ветер бешенорвал полог и громко хлопал полотном. Наконец все стихло, черный песок началопускаться, наступила томительная, непривычная тишина.

Когда они вышли из укрытия, Релг поднял глаза и тут же,закрыв лицо руками, упал на колени и стал молиться. Небо было ясное, морозноголубое. Гарион встал рядом с молящимся фанатиком.

— Все будет хорошо, Релг, — сказал он и, неподумавши, положил руку ему на плечо.

— Не трогай меня, — сказал Релг и продолжилмолитву.

Силк стоял, стряхивая с одежды песок.

— Часто бывают такие пыльные бури? — спросил он.

— Сейчас как раз сезон, — ответил Белгарат.

— Восхитительно, — с кислой миной заметил Силк.Из-под земли донесся глухой рокот, почва под ногами задрожала.

— Землетрясение! — резко предупредилБелгарат. — Выводите отсюда лошадей.

Дерник и Бэйрек бросились в укрытие и вывели лошадей из заколеблющейся стены на солончак.

Через несколько минут дрожание прекратилось.

— Это что, Ктачиковы проделки? — спросилСилк. — Он будет бороться с нами, используя землетрясения и пыльные бури?

Белгарат покачал головой.

— Нет. На это ни у кого не найдется сил. Причинавот. — Он указал на юг. Далеко за пустыней виднелась цепочка темныхвершин. Над одной из них поднимался толстый столб дыма и большими клубамиуходил вверх. — Вулкан, сказал старик. — Возможно, это он иизвергался в прошлом году, когда пеплом засыпало Стисс Тор.

— Огнедышащая гора? — сказал Бэйрек, глядя наклубящийся над вершиной дым. — Никогда их не видел.

— Он в пятидесяти лигах отсюда, — заметилСилк. — Неужели от этого земля может трястись здесь? Старик кивнул.

— Земля — сплошная, Силк, а сила, вызывающаяизвержение, — огромна. От неё неизбежно расходятся волны. Я думаю, поранам трогаться в путь. Теперь, когда песчаная буря улеглась, дозорные Тор Эргасаснова отправятся нас искать.

— Куда нам? — спросил Дерник. Он озирался, пытаясьсориентироваться.

— Туда, — старик указал на дымящуюся вершину.

— Так я и знал, — проворчал Бэйрек.

До вечера они скакали галопом, останавливаясь только, чтобыдать отдых лошадям. Ужасная пустыня казалась нескончаемой. Буря переместилапесок и насыпала новые дюны, ветер до белизны вымел солончаки. Путники проехалинесколько огромных, изъеденных временем скелетов. Костяки чудищ, некогданаселявших давно пересохшее море, словно плыли в черном песке, их холодныепустые глазницы, казалось, голодными взглядами провожают скачущих мимопутников.

На ночлег они остановились возле еще одной груды расслаивающихсякамней. Хотя ветер улегся, было ужасно холодно, а дров мало.

Когда на следующее утро они тронулись в путь, Гарион ощутилстранный, гнилостный запах.

— Что это воняет? — спросил он.

— Ктокский Тарн, — отвечал Белгарат. — Все,что осталось от бывшего моря. Оно пересохло бы столетия назад, но его питаютподземные родники.

— Пахнет тухлыми яйцами, — сказал Бэйрек.

— В здешних подземных водах много сероводорода Я бы нестал пить из озера.

— Я и не собирался. — Бэйрек наморщил нос.

Ктокский Тарн оказался большим мелким озером. Он былзаполнен маслянистой водой, от которой пахло так, словно в неё свалили всюдохлую рыбу мира. В морозном воздухе над поверхностью воды поднималось марево,и струи зловонного пара ударяли путникам в ноздри. Когда они доехали до южнойоконечности озера, Белгарат приказал остановиться.