– Клянусь тебе, что сцапаю этого сукина сына, – ворчала Лусия сквозь зубы, спускаясь с лестницы.

Вид у Саломона был опустошенный. Он ничего не комментировал.

Выйдя из дома, Лусия присоединилась к Пенье и Ариасу, стоявшим на другой стороне улицы, возле машин Гражданской гвардии и фургона службы безопасности. Пенья нервно курил. Он не побрился, и щетина у него на щеках напоминала колючки дикобраза. Ариас протянул Лусии кофе, но она отказалась.

– Тебе поручается проинформировать семью парня, – сказала она ему, – и позвонить в полицию Франции, чтобы сообщили семье этой бедной девочки.

– Как же ему удалось заколоть сразу обоих? – спросил Пенья.

– Так же, как и раньше. На мой взгляд, у него привычка всех опережать. Он использует эффект неожиданности. Наверное, ударил ножом парня, как только тот открыл дверь, а потом набросился на девушку и прикончил обоих. Девушка видела, как он вошел: у нее на руках остались следы борьбы, она защищалась. А у Алехандро их нет.

– Но она должна была кричать…

– В доме живут одни студенты. Возможно, на нижних этажах было шумно и гремела музыка, а их соседа по площадке Хорди не было дома.

Пенья покачал головой.

– Надо, чтобы ты кое-что просмотрела, – сказал он.

Он наклонился к открытой дверце «Тойоты», стоящей за ним, выпрямился и протянул ей газету.

– Что это?

– Читай.

Газета была открыта на нужной странице, и Лусия прочла:

ГРУППА КРИМИНОЛОГИИ

УНИВЕРСИТЕТА САЛАМАНКИ

ИДЕТ ПО СЛЕДУ СЕРИЙНОГО УБИЙЦЫ

Есть ли что-то общее с насильником, охотящимся на студенток?

– Вот черт! – вскрикнула она и продолжила читать:

Лусия прервала чтение. Под статьей стояла подпись Кандаса Боикса, амбициозного журналиста, который на прошлой пресс-конференции пожелал знать, как случилось, что подозреваемый ушел из-под контроля Гражданской гвардии и покончил с собой.

– Ах ты, чтоб тебя! – взвилась она. – Кто-то все ему разболтал! – Потом немного помолчала и повернулась к Саломону. – А ты не думаешь, что это может быть… кто-то из твоих студентов?

Глядя куда-то в пустоту, криминолог помедлил с ответом и покачал головой:

– Понятия не имею, Лусия. Если честно, то это последнее, что меня сейчас беспокоит. Мы только что потеряли двух прекрасных молодых людей с блестящим будущим. Что же до меня, то я потерял своих студентов. Теперь, даже если мы и поймаем этого мерзавца, будет уже поздно… – Профессор запнулся, глаза его наполнились слезами. – Прошу прощения, – сказал он смущенно.

Глядя поверх плеча Саломона, Лусия заметила среди зевак за лентой заграждения Улисса, Корделию и Веронику. Вид у них был ошалелый и угнетенный. Растерянный Харуки сидел позади машины скорой помощи, укутавшись одеялом и согнувшись под тяжкой невидимой ношей.

– Вон твои студенты, – тихо сказала Лусия Саломону.

Криминолог обернулся. Она увидела, как он нагнулся, чтобы пролезть под заградительной лентой, подошел к ребятам и обнял их. Плечи у всех четверых затряслись от рыданий. Вероника плакала не сдерживаясь, Корделия старалась владеть собой, но по щекам у нее все равно бежали слезы. Улисс, бледный, осунувшийся и какой-то помертвевший, бросил на нее быстрый взгляд и уткнулся подбородком в плечо Саломону.

Пенья вздохнул и бросил сигарету на землю.

– Ну и что ты обо всем этом думаешь?

Он говорил нейтральным тоном, но чувствовалось, что внутри у него все кипит.

– Он запаниковал, – ответила Лусия. – Почувствовал, что его загнали в тупик, что у него висят на хвосте, и стал действовать впопыхах. На этот раз мизансцена минимальна. Мы еще посмотрим, будет ли она соответствовать какой-нибудь иллюстрации к «Метаморфозам»…

Она достала телефон и позвонила Адриану, но услышала автоответчик. Тогда отправила ему на почту фото, сделанные наверху.

– Почему именно они? – спросил Пенья. – Почему вдруг ополчились на студентов группы?

– Они ведь тоже были счастливой парой, – предположила Лусия. – Как и остальные…

– Да, – грустно подтвердил подошедший Саломон.

– В любом случае после двойного убийства и статьи этого журналюги пресса наверняка распояшется, – угрюмо буркнул Пенья.

«Скорая помощь» дала короткий и пронзительный гудок, предупреждая зевак.

– Он приближается, – не унималась Лусия. – Необходимо восстановить шаг за шагом, чем вчера занимались Асса и Алехандро. Но первое, что надо сделать, это выявить все камеры слежения, перед которыми они могли проходить, и просмотреть все записи.

* * *

Он наблюдал за ними издали, сквозь окна кафе. Саломон и эта лейтенантша из ЦОП держались за оградительной лентой возле автомобиля Гражданской гвардии. Двое других, наверное, были ее коллеги. Высокий, усатый и небритый тип корчил из себя начальника. Это угадывалось по тому, как он к ним обращался и как наблюдал за работами.

Чуть поодаль, держась вместе, стояли студенты Саломона. Вероника плакала и не могла остановиться. Корделия старательно вытирала глаза. Улисс вообще не плакал.

Саломон, конечно, удивился бы, что он знает их по именам. Но его больше интересовал ДИМАС, и он не обратил на это внимания. Допил кофе и поставил чашку.

В это утро на нем был костюм от «Пауля Шмидта», рубашка от «Тернбулл и Ассер» и узкий шелковый галстук от «Сальваторе Феррагано». Он быстро посмотрел на часы. Пора было возвращаться в Вальядолид. Советник по делам образования провел нынешнюю ночь в Саламанке.

Он расплатился и внимательно посмотрел на невысокую брюнетку в черном. Черная куртка, черные джинсы… А она хорошенькая. Даже с такого расстояния угадывался ее характер: упрямый, бесстрашный и вспыльчивый.

Эта дамочка из Гражданской гвардии, Лусия Герреро, не знала, как близко дьявол подобрался к ней.