ни с кем обсуждать мои секреты. Я думал, что мне придется хранить их всю жизнь, но с тобой все иначе. Как бы я хотел, чтобы все изменилось.

Напряженная пауза навела меня на мысль, что ему, возможно, будет трудно вернуться к этому разговору.

– Слушай, ты вовсе не должен… – попыталась остановить его я, хотя на самом деле, конечно, хотела знать все.

Но тут он перебил меня.

– Дай мне сказать, – попросил он. Я кивнула и позволила ему продолжать. – Видишь ли, мое к тебе отношение – это не только секс. Я что-то чувствую к тебе, что-то очень сильное, и мне это нравится, мне так хорошо… Я не хочу быть таким идиотом, чтобы это разрушить, и если ты дашь мне время, расскажу тебе все… мало-помалу. Проблема в том, что, если ты узнаешь правду, это может изменить твои чувства ко мне.

При этих словах мое сердце забилось как бешеное, все чувства грозили вырваться наружу, но я сумела взять себя в руки и не потерять голову, как четырнадцатилетняя девчонка, охваченная гормональной бурей. Я поняла, что он имел в виду, когда сказал: «Дай мне время». Он думал о нашем совместном будущем, не сомневался, что мы будем вместе…

Быть может, даже… поженимся?

Эта мысль скрасила самые безрадостные стороны моего существования. У меня никогда не было официального жениха. Никто не рассматривал меня в качестве спутницы жизни, даже я сама. Все парни, с которыми сводила меня судьба, появлялись и исчезали. И теперь это «мы», произнесенное Адриком, заставило меня почувствовать себя самой грязной и порочной женщиной на планете.

– Все настолько плохо? – спросила я, имея в виду то, что он скрывает.

– Я уверен только в одном – я уже не тот, каким был до сих пор, – ответил он.

Вскоре над моим правым плечом запорхала Айви с сияющим нимбом вокруг головы.

– Ах, но как же он красив! – воскликнула она. – Неужели он тебе не нравится? Мне очень нравится. Вот так бы и съела его живьем – серьезно, съела бы! Мы же в него влюблены, в этом нет никаких сомнений. Мы по нему с ума сходим, и есть от чего. В свое время он все расскажет, можешь не сомневаться. Ты уж потерпи, ладно?

За моим левым плечом тут же нарисовалась Джуд с чертячьим хвостом, в позе богини мщения.

– Молчи, дура! – прошипела она. – Ты что, не видишь, это же чистая ложь! Ты посмотри на него, он даже не сомневается, что ему удалось навешать нам лапшу на уши. Не верь ни одному его слову. У него есть тайна, даже тысяча тайн. Весь его стиль Кэшей, все эти «я могу сделать так, чтобы у тебя задрожали колени, едва ты подойдешь ко мне» – лишь для того, чтобы трахнуть. К тому же не забывай, он может быть замешан в убийстве Хенрика. Говорю тебе, мы отрежем ему яйца, зажарим их и съедим, как написано у Джорджа Мартина!

Я постаралась отключиться от них обеих, чтобы не сойти с ума.

– А если и у меня есть тайны? – отважно спросила я. – Которые тоже могут изменить твои чувства ко мне?

Адрик заколебался. Его губы слегка покривились в зловещей ухмылке.

– Ну, если они не изменились даже после того, как я узнал, какая ты сорвиголова…

Я сердито шлепнула его по плечу.

– Я серьезно, – заявила я.

Он тоже лег на бок и придвинулся ко мне.

– И я, – ответил он, дыша мне в самые губы и приняв соблазнительную позу, которая так нравилась нам обоим. – Почему ты думаешь, что я не серьезен? Надо иметь большие проблемы с головой, чтобы обратить на тебя внимание, поэтому уже из этого следует, что с головой у меня не все в порядке.

Адрик взял в ладони мое лицо и поцеловал. Поцелуй был медленным и глубоким, как и все, что мы дарили друг другу, наслаждаясь вкусом наших губ. Эротичным, но таким сентиментальным и всепоглощающим; потом стал тягучим, сладким, а под конец перешел в легкий укус. Когда же мы наконец отстранились друг от друга, Адрик прижался лбом к моему и вздохнул.

– Завтрашний день ты тоже проведешь со мной, – попросил он.

– Завтра у нас занятия, так что мне нужно учиться.

Сама не знаю, почему я это сказала. Я толком не знала, что буду делать завтра.

– Хочешь, я помогу тебе учиться? – шепотом спросил он. Его дыхание обожгло мне губы влажным поцелуем. – Я хорошо знаю, как ведут себя два тела в условиях повышенной температуры, вызванной их близостью и контактом между особо интимными участками…

Я нахмурилась, не оценив его чувства юмора.

– Это не относится ни к каким академическим предметам.

Он дьявольски улыбнулся в ответ.

– Разумеется, относится, это же чистая биология, – шутливо заявил он. – А я в ней – настоящий знаток, так что могу давать тебе частные уроки.

Он снова поцеловал меня, уверенно потершись языком. Я растворилась в поцелуе, забыв обо всем на свете, как вдруг кто-то с силой забарабанил в дверь, и снаружи послышался голос Александра:

– Выходи немедленно!

Делать было нечего. Я подождала, пока Адрик оденется. Войдя в гостиную, мы увидели сидящего на диване Оуэна. При виде нас он рывком поднялся. На его лице застыли величайшее изумление и тревога. Брошенный на меня взгляд явно не предвещал ничего хорошего, но мое сердце по-настоящему зашлось от страха, когда из коридора, ведущего к спальням, появился Александр.

Вид у него был такой, словно он оказался свидетелем чьей-то смерти – или, наоборот, воскрешения из мертвых. Он был напуган, взвинчен и взбудоражен. Я подумала, что, должно быть, кто-то умер – причем не кто-то посторонний, а Эган. Быть может, посредник разозлился и убил старшего из братьев минувшей ночью. Мороз пробежал у меня по коже, сковал льдом все мускулы. Внутри все застыло от ужаса.

– Что случилось? – спросил Адрик, которого по-настоящему встревожили их обескураженные лица. – Семейное совещание? А где Эган?

– Кое-кто пришел, – сообщил Александр.

Я подумала, кто бы это мог быть. Единственным, кто пришел мне на ум, был Риган, но я не могла представить, что он лично явится в эту квартиру и войдет в гостиную.

Вообще-то, я ожидала увидеть кого угодно: кого-нибудь из друзей Непревзойденных лжецов, или, возможно, Арти, или даже Дэша с Кайаной, хотя они напрямую не связаны с Кэшами, но никак не ожидала увидеть этого человека. От удивления я превратилась в камень. В эту минуту мне не отказало лишь одно чувство – великолепное зрение. Я повернула голову в