«Ладно, — подумала Дженни. — Дыши глубже». Она попыталась представить, что сейчас чувствует Дэзи. Много чего. Дэзи была далеко не пустышкой. Дженни знала, что сейчас девушка испытывает целую гамму чувств.

Дэзи закрыла за собой дверь и села на стул напротив Дженни. Ее подбородок дрожал. Дэзи глубоко вздохнула и посмотрела Дженни прямо в глаза.

— Не знаю, с чего начать, — призналась она.

— Давай ты расскажешь мне все, что захочешь. Возможно, я не смогу помочь советом, но обещаю не судить тебя и не злиться. Ничего подобного.

Дэзи немного расслабилась.

— Спасибо.

Странно, но Дженни льстило то, что молодая кузина ей доверяет. Однако она чувствовала себя беспомощной. Что она могла сказать этой девочке, что могла для нее сделать, чтобы изменить все к лучшему?

Дэзи удалось взять себя в руки, и она заговорила:

— Это случилось перед тем, как моя мама уехала за границу. После их развода с отцом я была в таком смятении. А еще они оба стали изводить меня насчет коледжа, понимаешь?

— Прости. Не понимаю. Меня растили по-другому. Но я знаю, каково, когда тебя заставляют делать то, чего тебе не хочется. Возможно, у нас с тобой есть что-то общее. Так ты не хочешь поступать в колледж?

— Нет. И в моей школе это все равно что сказать: «Я не хочу дышать». Абсолютно неслыханно.

Дженни ясно представила себе несчастную молодую женщину, угасающую в тоске по другой жизни. Филипп немного рассказывал о том, какая ситуация сложилась в семье его младшего брата, Грега. Он упоминал, что развод стал для родителей Дэзи настоящей пыткой. Очевидно, дети тоже мучились.

Дженни обошла стол и взяла кузину за руки. Все ногти девочки были обгрызены до мяса.

— Скажи, как я могу тебе помочь.

Дэзи подняла на Дженни прекрасные синие глаза.

— Ты уже помогаешь.

Дэзи кивнула.

— Как странно. Я хожу в школу, общаюсь с друзьями и вроде бы живу нормальной жизнью. А потом — бах! — и я уже беременна. Из-за этого я чувствую себя пришельцем с другой планеты.

Дженни до сих пор помнила, как Нина была напугана и как по мере развития беременности она становилась… Другой. Что-то отделяло беременную девушку, которая шла по коридорам школы, от всего остального мира, как будто Нина существовала внутри какого-то пузыря, своего собственного мира. Дэзи чувствует примерно то же?

— Не могу сказать, что у меня есть какой-либо опыт в этой области, — ответила Дженни. — Но зато я знаю, что такое быть взрослой. Сначала с нетерпением ждешь того дня, когда больше никто не станет указывать, что делать. Но когда этот день позади, иногда так хочется, чтобы кто-то все же подсказал, как поступить.

Дэзи грустно вздохнула:

— Не может быть.

— Будучи в твоем возрасте, я чувствовала то же самое. Я не могла дождаться, когда окончу школу и уеду из Авалона.

— А что случилось?

— Мой дедушка умер, и забота о пекарне легла полностью на наши с бабушкой плечи. И даже после этого я могла уехать, потому что бабушке помогала Лора, и вообще весь город любил ее. Но с бабушкой случился удар. Она никогда не просила меня остаться. Бабушка нашла бы способ самой со всем справиться. Но как я могла уехать? Я просто не могла этого сделать.

Дженни замолчала. Ее пронзили воспоминания о планах на будущее и о том, как они рухнули.

— Я осталась дома, стала следить за пекарней, ухаживать за бабушкой, и годы просто пролетели мимо.

— Ты жалеешь о своем выборе?

До поездки в Нью-Йорк Дженни бы тотчас ответила «да». Но теперь она осознала, что сделала правильный выбор. Несмотря на то что жизнь Дженни не была сказочной и полной приключений, она принадлежала этому маленькому городку, пекарне, где ее окружали люди, которым она была небезразлична.

— Это так странно, — пыталась Дженни объяснить Дэзи. — Все к лучшему, даже если сначала мы этого не хотели. Я помню, как стояла в палате ожидания в госпитале и врачи попросили меня принять решение насчет бабушки, а я просто… была шокирована. Я бы все отдала, лишь бы за меня принял решение кто-то другой. Но, кроме меня, это некому было сделать. Я должна была сделать выбор и жить с ним. И это вовсе не так ужасно, — поспешила добавить Дженни, тронув Дэзи за плечо. — Что бы ты ни решила, этот опыт преподаст тебе урок и поможет вырасти морально.

— Надеюсь, ты права. Потому что я… Я решила оставить ребенка. Мои родители об этом знают и вроде нормально к этому относятся. Нормально настолько, насколько это возможно при таких обстоятельствах. Понятия не имею, хорошо это или плохо, но я просто не могу… погубить жизнь. Моя семья разбита, но думаю, что мы с ребенком… мы станем маленькой семьей из двух человек.

— Понятно. Это… хорошо, — ответила Дженни, хотя внутри у нее все переворачивалось. Дэзи так молода, а ребенок — слишком большая ответственность.

— Значит, ты меня уволишь? — спросила Дэзи, сунув руку в карман.

Дженни рассмеялась, не веря в сказанное.

— Ты же говоришь это несерьезно? Конечно, я тебя не уволю. Во-первых, мне нравится, как ты у нас работаешь, а во-вторых, увольнять кого-то из-за беременности незаконно.

— Хорошо. — Дэзи поднялась и с облегчением вздохнула. — Вернусь к работе. Это странно. То мной овладевает страх, то я чувствую радость.

— Тут нечего стыдиться. Наверное, все женщины, которые ждут ребенка, чувствуют подобное. Все будет хорошо.

Дженни понятия не имела, правда это или нет, но хотела бы, чтобы было именно так. Она знала, Дэзи тоже так думает. Наверное, самое тяжелое для женщины — это родить ребенка в таком юном возрасте. Кто-то справляется успешно и расцветает, как Нина. Другие терпят крах. Мать Дженни — лучший тому пример.

Дэзи открыла дверь и замерла.

— А как насчет тебя? Ты хочешь когда-нибудь завести детей?

— Мне сейчас даже не с кем на свидание сходить.

— А разве вы с шефом Макнайтом не…

— Нет! — выпалила Дженни. — Почему меня все об этом спрашивают?

— Просто любопытно. — Дэзи начала спускаться вниз. В кафе никого не было. Зак показывал Рурку что-то на компьютере.

— Что это за фотографии? — спросила Дженни, заглядывая в монитор компьютера через плечо Рурка.

— Их сделала Дэзи, — ответил Зак. Дэзи подала Дженни кружку кофе.

— Я загрузила их в компьютер в качестве заставки. Надеюсь, ты не возражаешь.

Рурк отступил в сторону, чтобы Дженни могла лучше рассмотреть фотографии. Все они были сделаны в пекарне, но являлись не просто снимками или документальными фотографиями. Они были душевными, трогательными и нежданными. Руки Лоры крупным планом, в то время как она нежно и ловко лепит из теста буханки. Лицо малыша с необычайно яркими глазками, который смотрит на пирожные в витрине. Только что выпеченный хлеб, расставленный на полках с геометрической точностью.