— Идем, нам следует спуститься и встретить их в холле, — Арсен подал руку, но Эва сделала вид, что не видит и прошла вперед.

Этот бунт на корабле не укрылся от Ямпольского, перед лестницей он снова остановился и демонстративно приподнял локоть, выжидающе глядя на Эву. Она одной рукой взяла его за локоть, а вторую положила сверху, Арсен удовлетворенно кивнул, и они начали спускаться вниз. Маша запрыгала рядом по ступенькам.

Демидовы как раз входили в дом, они остановились на пороге, поджидая хозяев, как тут раздалось радостное:

— Макар-р! Ты пр-ришел!

Машка как Машка, ко всем бежит навстречу. И здесь побежала. Она бы схватила его за руку или поскакала вокруг, но неожиданно Макар шагнул навстречу девочке, а потом присел и развел руки в стороны. Машка с размаху влетела в его объятия и обняла за шею ладошками.

Воцарилась тишина. Алена в ужасе уставилась на Эву. Эва, чувствуя себя мачехой и полным чудовищем, со страхом смотрела на Ямпольского. Ямпольский с ничего не выражающим видом следил за Макаром. А Макар не сводил ошеломленного взгляда с сережек, которые были продеты в ушки обнимавшей его маленькой девочки.

Три лепестка из платины, двое усеяны бриллиантами круглой огранки, третий по форме напоминает выпуклую каплю. Макар провел пальцами по лепесткам и поднял глаза на Эву, которая вот уже несколько минут мечтала исчезнуть, провалиться или рассеяться туманом, не сходя с места.

***

Макар встал с колен, отряхнул брюки, при этом продолжая удерживать Машку за плечи, но та уже застеснялась своего порыва и виновато смотрела на мать. И Макар смотрел на ее мать, только куда более красноречивым взглядом. Две пары абсолютно одинаковых глаз, Господи, как же хорошо, что в холле особняка Ямпольского не зеркальные стены!

Наверное, Арсен своим шестым чувством уловил, насколько Эва близка к обмороку, или же ему надоела эта пантомима. Или Эва слишком сильно ввинтилась пальцами в его локоть. Но Ямпольский с невозмутимым видом подвел жену ближе, поприветствовал гостей и, главное, незаметно отобрал Машку у Макара.

Эва улыбалась приклеенной улыбкой, выдавала заготовленные картонные фразы, а сама гадала, что там надумал Макар. И как она умудрилась забыть о сережках? Эва надела их дочке давным-давно, как только той прокололи ушки. Тогда это показалось хорошей идеей — пусть у девочки будет хоть что-то от отца, — теперь же виделось несусветной глупостью. Особенно, когда в курсе его отцовства были все присутствующие за исключением самого Макара. И, конечно же, Машки.

От душевных терзаний и поедания себя ее спас тот же Ямпольский, которому вздумалось устроить гостям экскурсию по территории — надо сказать, довольно обширной. Похоже, гости даже обрадовались возможности оказаться за пределами закрытого пространства, где атмосфера была не столь наэлектризованной.

Макар продолжал бросать на Эву отнюдь не дружелюбные взгляды, теперь ее первейшей задачей вырисовывалась необходимость ни при каких обстоятельствах не оставаться с ним наедине, а лучше вообще не приближаться на расстояние меньше полутора-двух метров.

Здесь задачу существенно облегчала Алена, ни на секунду не теряющая бдительность. Она держалась за локоть мужа, попутно вклиниваясь в их разговор с Арсеном, а Эва, как ни старалась, так и не смогла вникнуть в его суть, мысли продолжали кружить вокруг Макара и дочки.

Она все время отставала, видимо, Ямпольскому это надоело, потому что он притормозил и взял ее за руку. Макар тоже остановился и посмотрел на них так, что Эва на миг испугалась. А вдруг он не удержится и снова попрет напролом, как на приеме?

Удержался, не попер, видимо, им с Ямпольским обоим ну очень сильно нужна эта сделка. Сам Арсен уверенно вышагивал с самодовольным видом, а Эва втайне поражалась, с какой неожиданной стороны открывается муж. Ямпольский с замашками плантатора на фоне собственных владений смотрелся очень неплохо, она пожалела, что не взяла с собой фотоаппарат.

— Чему ты улыбаешься? — спросил он негромко, когда дошли до вольера, и Эва обнаружила, что в самом деле улыбается и больше не думает о Макаре. Который, к слову, глаз с них не сводит.

Ответила на ухо, для чего пришлось встать на носочки, иначе не дотянуться. Выгнутые дугой брови удивленно поползли вверх, уголки губ изогнулись, а рука сильнее сжала ее ладонь. Тут же сбоку полетели искрящиеся молнии, и Эва получила истинное наслаждение. Особенно от того, что сама целенаправленно все спровоцировала.

Послышалось глухое рычание, пес подошел к решетке и утробно залаял.

— Мария, не подходи близко к вольеру, — позвал Арсен.

— Какой красавец! — не удержался Макар от восхищенного возгласа

— Баскервиль не любит детей! — сообщила ему Машка, как будто ребенком здесь был именно Демидов.

— Баскервиль? Как мило! — повернулась к Арсену Алена. — А почему не любит? Его обижали дети?

— Да нет, скорее, не сталкивался. Здесь не было детей, он к ним не привык, к тому же, он их воспринимает ниже себя по иерархии. Так что лучше собаку не нервировать, идемте обратно.

***

Маша играла во дворе на лужайке, и Эва подошла к окну, чтобы удобнее было приглядывать за дочкой. Мужчины стояли тут же и в ожидании обеда о чем-то ожесточенно спорили, пока Алена изводила Эву беседами.

— Эва, мне нужен туалет, покажешь, где? — спросила Алена, и та, обрадовавшись возможности от нее избавиться, провела сестру вглубь дома.

Вернувшись, мысленно пожелала сестрице застрять там надолго, а сама придвинулась ближе к Арсену и вслушалась в разговор. Если они говорят не о делах, можно сделать вид, что тоже в теме, и Алене больше не удастся ее донимать.

С удивлением обнаружила, что речь идет о ней, точнее, о предстоящей выставке. При этом Арсен так неприкрыто хвастался женой, что ей даже стало неловко, зато получилось поддержать разговор.

Внезапно за окном раздался жалобный вскрик, все трое вскинули головы. Эва будто в замедленной съемке увидела как съеживается от страха Машка, а прямо на нее с глухим рычанием мчится оскалившийся кане корсо. Ноги подкосились, она попыталась бежать, но не смогла и шагу ступить, даже идти не получалось, она лишь беспомощно опиралась на спинки стульев.

— Маша… — из груди вырывался сиплый шепот.

— Папа! — детский крик полоснул по нервам, и Макар ринулся к окну. Спрыгнул вниз, в два прыжка достиг лужайки и схватил девочку в охапку, заслоняя собой.

— Баскервиль, стоять! — взревел Арсен, а затем в той же замедленной съемке откинул полу пиджака и выхватил пистолет.

Грянул выстрел, сливаясь с собачим рычанием, которое тут же перешло в жалобный скулеж. Ямпольский, не глядя на Эву, бросился к двери, а у нее как второе дыхание открылось, и она понеслась следом на подгибающихся ногах.

— Машенька, доченька, иди ко мне, — протянула руки, но дочка намертво вцепилась в Макара.