Ночью вновь приснилась Ирэн. Она на что-то дулась, и о вчерашних чмоках даже речи не шло. Я спросил о причинах её плохого настроения, и девочка обиженно пожаловалась:

– Мама нашлёпала. За то, что ты меня вчера целовал.

Кто затеял игру в поцелуйчики, уже забыто, главный вывод – во всём виноват я.

– Розгой?

– Ты что! Я же дворянка! Ладошкой! Но всё равно больно и обидно! Она сказала… много чего сказала… и отобрала Раковину Снов.

– А как же?..

– Я без спроса взяла. Утром мне опять влетит… Ну и пусть! Я уже взрослая и сама решу, за кого выйду замуж и кому буду сниться!

– Всё-таки родители…

– Хоть ты-то не начинай читать нотации! Мне и без того плохо. В Университет не отпускают, подружек почти нет, даже из замка без трёх тёток не выйдешь. Тебе хорошо – путешествуешь, где хочешь… Да! Твоя бывшая замуж вышла, а её муж поутру на щеке шрам разглядел. Очень недоволен был, что она его раньше запудривала.

– Это ты в хрустальном шаре увидела?

– Ну да. Этот шар ещё от дедушки остался, он точный, в нём много запомненных координат разных мест, и с ним просто работать. Мы же артефакты зачаровываем, у нас много чего есть для наблюдения. Весь наш род издревле этим славился.

– Чем? Зачарованием или подглядыванием?

– И тем, и тем. Только мы не болтаем о втором. Кто надо, знает, заказывает наблюдение и щедро платит за него, а остальным и знать незачем.

– Ты так и в графский замок заглянула?

– Ага! Когда-то был заказ, вот его координаты и сохранились. Дальше просто.

– А как вы меня нашли?

– Это мама – она у нас поисковик, лучше всех местоположение людей или предметов находит. Трудно это, я так пока ещё не умею. Потом папа на координаты хрустальный шар настроил, и тогда уже на тебя стало можно посмотреть.

– И что вы увидели?

– Почти ничего. Мы даже специальность не поняли.

– Сейчас я хочу научиться работать с куклами, потом, если смогу, то и с големами.

– Да? Странно… Это же сложно! А папа считает тебя боевиком, но говорит, что с возрастом оно проходит. Как появятся детишки – остепенишься и займёшься чем-нибудь дельным. Ещё сказал, что парней надо женить, пока они молодые и глупые. А то потом начинают копаться в невестах, да так и остаются холостяками до самой старости. Тогда рады бы передать своё мастерство, но некому.

– Можно взять ученика и обучить его.

– А если он дубиной окажется? Одно дело – свою кровиночку учить, другое – постороннего с улицы. Мама считает, что дуболомы плохо обучаемы.

– Да?

– Это мамочка не про тебя… Наверное.

– Что она ещё говорила?

– Что ты… Ой! Мама идёт!..

Разговор неожиданно прекратился, и я вывалился из сна с гудящей от боли головой. Пузик сочувственно спросил:

– Это тебя самочка так?

– Наверное.

– Наши такие же. Как-то хотел подкатить к одной, пока мы оба дрыхли. Она меня так шандарахнула! Ужас! Дня три потом память чесалась.

– Это как?

– Ещё не знаешь? Повезло! Осторожней будь с общими сновидениями, а лучше вообще прекращай – не ваше это, не для человеков. Можно заблудиться во снах и не выйти.

– Девочка сама таким образом со мной захотела познакомиться.

– Сама самочка подкатывает? Везунчик!

– Не уверен… Она замуж за меня хочет. Её родители тоже вроде не против, а мне оно нужно? Совсем не уверен.

Действительно, зачем мне связываться с семьёй, которая может шпионить за мной? Туман в нашем графстве не только от солнца, но и от таких, как они. Я, конечно, могу наложить на себя заклинание, обманывающее магическое наблюдение, но это пятый круг! Я лишаюсь какого-нибудь боевого заклятия.

– Командир, я тебе говорил, что у вас слишком странные отношения с самочками?

– Говорил! И не один раз. Но это не отменяет того, что девочка заходит в мой сон и вместе с родителями наблюдает за мной.

– Да? Хм… От заходов в твои сны я прикрою. Спи пока, а то завтра голова болеть будет.

И я уснул. Причём снились мне огромные листья, вкусные мясистые мошки и целое море запахов. Зато утром встал свежий и без головной боли. Дракончик заявил:

– Командир! Я тебя немного почистил, теперь будешь спокойно спать, никто к тебе не зайдёт. А вот среди твоих что-то творится. Я, конечно, всегда настороже, но и ты по сторонам поглядывай.

– Точнее можешь сказать?

– Нет. Вроде не против тебя, но что-то неправильное затевается.

– Спасибо. Буду опасаться.

– Спасибом не отделаешься! Ты лучше свежей рыбки мне вели найти.

Раз Пузик чувствует что-то неладное, стоит прислушаться и подготовиться. Надеваю свою зачарованную сорочку из паучьего шёлка. Она весит значительно меньше кольчуги, но по крепости такая же. А вот Жилет Полёта решил приберечь, если вдруг случится рукопашная, он может пострадать. А где я другой такой возьму? Вот Кольца Невидимости и Отклонения оставлю на пальцах, я их всегда ношу. Из оружия на поясе кинжал. Надо бы и жезл начать носить, но не сейчас – не стоит показывать посторонним, что что-то подозреваю. Потому оставляю его в ранце, и своё главное оружие, посох, тоже не достаю. Хорошо, у меня фамильяр такой, эмоции людей чувствует.

Выхожу из спальни. Что вы думаете? Мои люди оживлённо спорят. О чём? О предстоящем походе. О том, что если взять крепость, там всегда найдёшь, чем себя порадовать. Тут замечают меня и смущённо умолкают. Зато сразу подходят Серж и Йохан, а с ними Герда. Задают вопрос про амуницию. Ведь когда дядя выдавал снаряжение отряду, то для памяти составил записку с ценами. Ещё сказал: «Если твои молодцы захотят выкупить своё снаряжение, то будешь знать, с кого сколько требовать». Так вот, сейчас мне и заявили, что большинство бойцов в отряде хотят это сделать. Интересуюсь: кто именно? И в ответ получаю список и полный кошель.

Запретить уйти не могу – присяга не купчая, даже вассал может уйти от сюзерена, если оставит выданный ему надел. Зажимать амуницию глупо – зачем столько доспехов и оружия, если к ним нет бойцов? Просто повредничать? За такие деньги они себе что-нибудь найдут. Качеством похуже, но найдут. Соглашаюсь и прямо спрашиваю:

– Как понимаю, уходите воевать?

– Уходим, – не стал вилять Серж. – Мне обещали сразу после взятия крепости посвящение в рыцарское достоинство, ребятам – тройной оклад. Нам даже аванс на снаряжение выдали. Такой случай редко выпадает, потому прошу нас понять и простить. Быть может, через неделю мы вернёмся и вновь поговорим о найме отряда.

– А вот этого не надо! Как сказал муж сбежавшей, а потом вернувшейся жене? «За то, что сбежала, – простил. За то, что вернулась, – никогда не прощу!» Так и я – прощаю, но обратно не приму.