– Срывы? – спросил я.

В туалет вошел кто-то еще. Я слышал шаги.

– Давай пойдем отсюда, – сказал папа.

– Нет. Продолжай.

– У тебя были срывы. Вроде… – он заговорил тише, – этого. Раньше ты начинал ломать игрушки, плакать. Потом драться. А потом, когда ты научился просто уходить, мы решили, что все в порядке.

– Я не помню, как дрался.

– Это было давно. После семи лет обычно ты уходил в ванную и включал воду.

– Шум воды успокаивает.

– Я знаю, – сказал папа.

– Расскажи еще.

– Что рассказать?

Я услышал, как кто-то смывает за собой.

– Может, мы пойдем? – спросил папа.

– Ты меня стыдишься?

– Нет, что ты.

– У кого-нибудь в вашей семье есть подобные проблемы?

– Нет.

Я не стал говорить о своих подозрениях насчет мамы.

– Врачи не подтвердили диагноз. Так что ты здоров.

– Есть синдром Аспергера. Там как раз нет проблем с речью.

Папа молчал.

– И все всегда знали, – прошептал я, сползая по стене. – Знали. Все всегда понимали, что я какой-то не такой. Что я неправильный. Поэтому надо мной смеялись. Поэтому издевались. Поэтому хотели показать мне, что я другой. Вывернуть меня наизнанку, сделать таким же, как они.

– Что ты такое говоришь?

– Я урод. Мутация. Дерево, которое не поддается правильной культивации. Подрежешь там, вырастет здесь. Подровняешь макушку, вылезут листья сбоку. И криво. Кстати, знаешь, я ведь начал писать стихи.

– Леша. Выходи. Нам надо поговорить.

Он сказал это очень серьезно. Я понял по его тону. Поэтому встал и открыл дверь.

– Пойдем, – папа кивнул в сторону выхода.

Мы зашли в ближайшее кафе и сели в самом темном углу. Только там было недостаточно темно. И музыка играла слишком громко.

Папа заказал мне домашний лимонад, который принесли всего через четыре минуты. Все это время я молчал, ковырял кожу на руках, глядя вниз. Мне не было больно.

Я сразу же выпил половину стакана лимонада.

– Я хотел поговорить, – напомнил папа.

Я кивнул.

– Ты слушаешь?

Я снова кивнул.

– Я вижу, как тебе здесь плохо, – сказал папа, – Мы думали, ты привыкнешь. Освоишься. Но оказалось, это слишком тяжело.

Я пожал плечами. Все было не так просто, как он думал. Это было не плохо – это было ужасно. И больно. И остро. И было тяжело дышать, когда я думал обо всем этом. Но у меня не хватило сил сказать даже слово. Я не мог говорить.

Вместо этого заговорил папа:

– Я приехал, чтобы предложить тебе вернуться в Питер. Хочешь?

Я чуть не подавился лимонадом. Этого я совсем не ожидал.

Чем больше людей появляется в жизни, тем сложнее разобраться в том, какие эмоции и чувства стоит испытывать к каждому из них и в какой пропорции.

Все это можно узнать только с опытом.

– Нет, – услышал я свой собственный голос прежде, чем успел подумать.

– Что?

– Я не могу.

– Не можешь? – спросил папа. – Но там же вся твоя жизнь.

– Да? – спросил я. – У меня была жизнь?

Папа ничего не ответил, а я продолжил пить лимонад.

Некоторое время мы молчали. Я смотрел в окно на спешащих по своим делам прохожих. Потом папа что-то спросил.

– Тебе ведь все равно? – спросил я, вместо того чтобы уточнить, что именно.

– Нет, ты что? Мне не все равно, – сказал он.

Я пожал плечами.

– Это неважно.

– Леша? – сказал папа. – Что с тобой случилось?

Я снова пожал плечами.

– Ничего. Вернее, много всего. Но я не хочу об этом говорить.

– Почему? Раньше мы много говорили.

– Скажи, а мама знала о твоей дочери?

Папа ничего не сказал.

– Так знала или нет? – вновь спросил я.

– Узнала в какой-то момент.

– В какой?

– Как ты сам говоришь, это неважно.

– Нет, важно, – я помотал головой. – Очень важно. Ты ее обманывал, да?

Папа вздохнул.

– Это сложно объяснить.

– Нет, не сложно. Можно просто не обманывать. Разве нет?

Папа посмотрел мне в глаза и долго не отводил взгляд. Я тоже смотрел вроде бы на него, но на самом деле я смотрел куда-то в другое место. Кажется, это называется рассеянным фокусом.

– Ты не поймешь, – сказал он в конце концов.

– Ага. И хорошо, что не пойму.

– Ты изменился, – сказал папа.

Я улыбнулся ему, чтобы доказать это.

Нам принесли еду. Я заказал пасту с креветками в сливочном соусе. Пахло очень вкусно.

Мы начали есть.

Оказалось, что я очень голодный.

– Ты вырос, – сказал папа.

Я кивнул.

– А я все пропустил, – он вздохнул, – Поэтому я и приехал. Я больше не хочу ничего пропускать. У тебя сейчас сложный период, и тебе нужен рядом мужчина как пример для подражания.

Я не сдержал смешок.

– Что смешного я сказал?

– Мне не нужен пример мужчины или женщины. Мне нужен пример человека.

Я хотел продолжить, но замолчал. Я хотел сказать, что мне нужен пример человека, который не обманывает и способен брать на себя ответственность.

Папа больше ничего не говорил.

Когда мы доели, я решил, что пора возвращаться.

– Я пойду домой, – сказал я.

– Так быстро?

– Да.

– Но ты подумай о том, чтобы вернуться.

Я пожал плечами.

Папа обнял меня на прощание, и мы разошлись.

Когда я вернулся домой, мама уже пришла. А еще дома были Влад, Игорь и Людмила Сергеевна.

Они вчетвером обедали.

– Ты чего так быстро? – спросила мама.