– Вот как? Почему?! Что я такого сделала?

– Ты выпила свой первый в жизни бокал шампанского без меня. – Он взял меня за руку, сплетя свои пальцы с моими. – Но ты еще можешь исправить свою ошибку, если выпьешь со мной второй бокал.

Я решительно отстранилась, и Джон удивленно приподнял бровь.

– С одним условием, – заявила я, чувствуя, что всю мою робость как рукой сняло.

Его глаза заблестели ярче, а я почувствовала, как яркие краски, запахи и звуки вечеринки нахлынули на меня с новой силой.

– Это с каким же? – осведомился он весело.

– Сегодня вечером ты должен танцевать только со мной, и ни с кем больше!

– Договорились. – Джон снова улыбнулся и, взяв меня под руку, повел туда, куда минутой раньше отправились Уилли и Сара Бет.

Полная луна, которую я даже не заметила, когда выходила из дома, висела высоко в небе, озаряя аккуратно подстриженную лужайку и стоявший посреди нее огромный шатер, похожий на гигантскую сахарную голову. Дыхание вырывалось у меня изо рта редким серебристым облачком и, смешавшись с дыханием Джона, поднималось в темное небо. Луна, небо, ощущение его теплых пальцев в моей руке – впереди у нас была целая жизнь. При мысли об этом у меня даже закружилась голова, и я потянула Джона за руку, заставив его остановиться.

– Поцелуй меня! – сказала я, поворачиваясь к нему лицом.

Он не стал задавать никаких вопросов. Вместо этого он крепко меня обнял и сделал так, как я просила: сначала легко, а потом – со страстью, существовавшей, как я раньше считала, только в романах, которые Сара Бет потихоньку таскала для меня у матери, да на киноэкране. Но губы Джона прижимались к моим все крепче, и я могла думать только одно: «Это взаправду!.. Это на самом деле!..» Мне казалось – теперь у меня есть тайна, которой нельзя делиться ни с кем, кроме Джона.

Когда он наконец оторвался от меня, мы оба дышали так тяжело, словно обежали вокруг особняка как минимум три раза.

– Ну и ну!.. – проговорил Джон. Его пальцы, лежавшие у меня на плечах, слегка дрожали, к тому же он буквально навалился на меня всем телом, словно боялся упасть. – Пожалуй, нам обоим лучше остановиться, пока я не забыл, как это делается.

С этими словами он убрал свои руки с моих плеч и даже отступил на шаг. Лицо у него было такое, словно он впервые в жизни увидел живую девушку.

– Со мной творятся странные вещи, Аделаида Боден, и в этом виновата ты. Сейчас мне кажется… Нет, я просто уверен, что не смогу без тебя жить.

– А я – без тебя, – твердо ответила я, стараясь не думать о тете Луизе, которая, конечно, никогда бы не одобрила подобную прямоту. Только сейчас я заметила, что вся дрожу. Я успела основательно замерзнуть в своем платье без рукавов, но до этой минуты даже не замечала холода.

– В павильоне намного теплее, – сказал Джон, заметив мое состояние, – но мне бы не хотелось, чтобы ты подхватила воспаление легких еще до того, как мы туда доберемся. – С этими словами он снял с себя пиджак и набросил на меня. – Идем, – добавил Джон, обнимая меня за плечи и слегка подталкивая в направлении большой палатки.

– Жаль, у меня нет с собой мехового жакета Сары, – сказала я. – Честно говоря, я надеялась, что сегодня вечером ты его наконец захватишь.

Джон как-то странно замялся.

– У меня его нет, – промолвил он наконец.

– Что ты хочешь этим сказать? – удивилась я. – Я оставила его в твоем магазине, и ты все время твердил, что непременно принесешь его в следующий раз!..

У него на щеке задергался мускул – это было почти незаметно, но я увидела.

– Мне очень жаль, но… Жакет забрал Анджело Берлини, – пояснил Джон, и я заметила, каким резким и отрывистым стал его голос.

Остановившись, я посмотрела на Джона.

– Его забрал мистер Берлини? О господи! Сара Бет просто убьет меня, когда узнает!.. Конечно, у нее есть что носить, но я уверена – она все равно захотела бы получить этот жакет обратно. В конце концов, он стоит кучу денег, и… А ты не мог бы взять его у мистера Берлини?

– Это не так просто. – Джон слегка развел руками. – Я не знаю, когда я увижу его в следующий раз, но боюсь, что это будет не скоро.

– Я не понимаю… Зачем ты вообще отдал ему Сарин жакет?

– Я думал – это его жакет. Когда он уходил, то наклонился и поднял его с пола… вот я и решил, что он бросил его туда, как только пришел – это, в общем-то, в его стиле. Я даже не разглядел, что жакет женский! О том, что это была вещь Сары, я узнал, только когда ты стала о нем спрашивать. С тех пор я пытался придумать, как получить его назад, но…

– А ты не можешь просто позвонить этому Берлини и сказать, чтобы он вернул чужую вещь?

Джон остановился и, не выпуская моей руки, повернулся ко мне.

– Ты должна знать, Аделаида: Анджело Берлини не тот человек, которому я могу «просто позвонить», – серьезно сказал он. – И еще: ты не должна иметь с ним никаких дел. Именно поэтому тогда я попросил тебя уйти как можно скорее. Анджело… знакомство с ним может тебя скомпрометировать. И развратить, испортить, а я этого не хочу. В общем, про меховой жакет на какое-то время лучше забыть, понимаешь?.. Я уверен, что сама Сара Бет давно о нем забыла, и ты тоже забудь.

Его слова меня не убедили, но сейчас мне было не до какого-то там Анджело, который каким-то образом может меня скомпрометировать. Больше всего мне хотелось вернуть волшебство, которое соединило нас с Джоном несколько минут назад.

– Хорошо, – сказала я. – Я не буду иметь с ним никаких дел, раз он такой… плохой. Но почему тогда ты сам с ним водишься?

Джон сжал мою голову в своих ладонях и нежно поцеловал в лоб.

– Ах, Аделаида, Аделаида, какое же ты еще дитя!.. – проговорил он. – А «вожусь» я с ним только потому, что всю свою жизнь я был беден, как церковная мышь. Всю свою жизнь я мыкался по чужим углам, жил у чужих людей и дальних родственников, которые приютили меня из милости. А я так больше не хочу, понимаешь?.. Сейчас такое время, когда каждый человек, пусть даже он происходит из самой бедной семьи, может чего-то добиться, заявить о себе или заработать хорошие деньги, чтобы хватило на собственный дом и хозяйство, а может быть даже – на свой маленький бизнес, который даст ему возможность прокормить себя, свою любимую женщину и своих детей, когда они у него появятся. Да, для этого порой приходится водить знакомство с людьми, к которым при других условиях ты бы и близко не подошел, но что за беда – ведь это только временно. Зато потом!..

Честно говоря, я не совсем поняла, что именно имел в виду Джон, но меня это и не особенно интересовало. Главным для меня было другое. Джон собирался зажить собственным домом с «любимой женщиной», и это было единственным, что имело значение.

– Хорошо, Джон, – повторила я и попыталась поплотнее закутаться в его пиджак, потому что на улице все равно было очень холодно, и я снова начинала дрожать. Взявшись за отделанные шелком лацканы, я попыталась соединить их на груди – и вдруг почувствовала во внутреннем кармане что-то полукруглое и твердое. По форме оно немного напоминало лошадиную подкову, но было немного меньше.