Но когда уголки тонких губ Тадеуса начали приподниматься в животном оскале, Ралина поняла, что ошиблась.

– Да, Господин. Зачем возиться с теми, кто слишком слаб, чтобы постоять за себя, и слишком глуп, чтобы осознать истинное могущество Спасения?

Его взгляд скользнул к Ралине, и она отказалась отворачиваться – отказалась отводить глаза от его чудовищной бессердечности.

Смерть хлопнул Тадеуса по спине.

– Молодчина! Ты меня понимаешь. Начинай отделять больных от здоровых и тех, кто отказывается от Спасения. Больных отправь в загон. Остальные, если они поклялись мне в верности, могут разместиться на деревьях, но ненадолго. Скоро мы отправимся в путь.

– Лодки! – мрачно сказал Тадеус. – Ник и эта стерва испортили то, что не украли.

– Так вели Племени их починить.

– Их можно починить, и, думаю, мы уложимся в срок, но построить новые мы не успеем. – Прежде чем Смерть успел ответить, льстивая улыбка Тадеуса стала шире. – Но, раз мы не берем с собой всех, новых лодок и не понадобится. И потом, кажется, твои Жнецы умеют вязать плоты?

– Я с самого начала говорил, что ты схватываешь на лету, Тадеус. Ты меня понимаешь. Почините поврежденные лодки. Да, мои Жнецы вяжут отличные плоты. Я велю Железному Кулаку занять Народ делом. А теперь иди. У тебя много работы.

– Господин! – Тадеус поклонился, насмешливо улыбнулся Ралине и поспешил вниз.

– Сказительница! Я рад, что ты стала свидетельницей начала нового великого путешествия.

– Мою радость я не могу тебе даже описать, – сказала Ралина. «Потому что в знании сила, а мне нужны все силы, чтобы избавить от тебя мир». – Господин, могу ли я идти?

– Чтобы позаботиться о своем спутнике?

– Да.

– Можешь идти. Солнце садится, а этот кролик мой голод не утолил. – Смерть обхватил за талию девушку, которая кормила Его, и посадил ее себе на колени. – Возвращайся завтра в тот же час – и не забудь привести своего спутника.

– Да, Господин. – Ралина поклонилась и ушла, чувствуя, как ее желудок сжимается от страха.

«Я не позволю этому чудовищу тронуть Медведя. Я не знаю, как, но я Его остановлю. Клянусь Солнцем и памятью прежнего великого Древесного Племени».

* * *

Солнце почти село, когда Антрес наконец нагнал Стаю. Они разместились на ночь на берегу Умбрии, к востоку от плотины и огромного моста – он обрушился, но опоры остались стоять, напоминая скелет давно вымершего чудовища.

Брат Джозеф покинул их, едва они прибыли на место стоянки. Никто не стал по нему скучать.

Когда солнце коснулось горизонта, Данита принялась беспокойно мерить лагерь шагами, поглядывая на темную тропу, пока Баст вылизывалась неподалеку. Немногим раньше, примерно на полпути к лагерю, Баст вдруг остановилась и взвыла, словно от боли, и какое-то время даже прихрамывала, хотя Данита осмотрела ее лапу и ничего не нашла. Они приготовили и съели ужин и теперь, разбившись на небольшие группы, принялись ткать. Лодки уже стояли на берегу. Переправу они пережили благополучно. Потерялось лишь одно весло, но у них было несколько запасных. Священный папоротник тоже чувствовал себя прекрасно. Во время переправы он вместе с остальными ростками, черенками и молодыми растеньицами насквозь пропитался живительной водой. Стая поужинала рыбным рагу, приправленным восхитительным миндальным маслом, которое Зоре удалось выменять, прежде чем отец Джон запретил торговлю, и теперь все – за исключением Даниты – умиротворенно располагались на ночь.

Баст вдруг встала и несколько раз кашлянула, обращаясь к Даните. Рысь потерлась о ноги девушки и, сорвавшись с места, растворилась на темной тропе.

– Это Антрес? – спросила Мари. Она приглядывала за Данитой с тех пор, как Баст начала хромать. Мари не сомневалась, что с Антресом все хорошо и скоро он нагонит Стаю – Баст быстро оправилась и весь вечер не проявляла беспокойства, а значит, ее спутнику ничего не угрожало. Но фантомная боль в ее лапе настораживала.

– О Богиня, надеюсь на это. Не могу представить, что заставило его так задержаться! Лодки уже стояли здесь, когда мы пришли, а ведь это было несколько часов назад.

– Наверное, он просто не поплыл с ними, а пошел пешком, чтобы нас догнать. С ним все в порядке. Случись что, Баст узнала бы об этом первая.

– Но что было с ее лапой днем? Клянусь, на ней ни царапинки.

– Может, какая-то ерунда. Она могла ее подвернуть. Или Антрес ударился рукой, и она это почувствовала. Они с ней очень близки. Но она быстро успокоилась, а значит, ничего серьезного не произошло.

– Знаю. Просто я… ну… не хочу потерять Антреса, – прошептала Данита.

– И не потеряешь. Они с Баст тебя любят.

Данита вскинула голову.

– Это он так сказал?

Мари рассмеялась.

– Ему не нужно этого говорить. Это же ясно как день.

– Я все думаю: что, если с ним что-то случилось, а я так и не сказала ему, что испытываю к нему на самом деле – как я хочу провести жизнь с ним и Баст. Я так боялась его прикосновений, что выстроила стены и пыталась сделать вид, что я – что я вовсе даже не влюблена. – Данита помолчала и вытерла слезы. – Я буду ненавидеть себя, если окажется, что я больше никогда его не увижу – что он никогда не узнает.

– Не узнаю что? И почему ты плачешь? – Антрес вынырнул из темноты; у его ног сверкнули желтые кошачьи глаза.

– Антрес! – Данита бросилась ему на шею.

Наемник засмеялся, подхватил Даниту и закружил ее, а потом быстро поцеловал. Это был не требовательный, страстный поцелуй, а скорее нежное приветствие, и Мари с удовольствием отметила, что Данита не отвернулась и не попыталась отстраниться.

– Мы с Баст так беспокоились! Почему так долго? Я уже начала думать, что…

Она осеклась, заметив на его большом пальце окровавленную повязку. Данита потянулась к ране, но он отнял руку.

– Ничего страшного. Просто сорвал ноготь. Отрастет. – Антрес приветственно кивнул Мари.

Она кивнула в ответ, но подошла и, привычным движением взяв его руку, начала разматывать повязку.

– Честное слово, ничего серьезного. Болит, но жить буду.

– «Болит, но жить буду» легко может превратиться в «подхватишь заразу и умрешь», особенно если рану не обработать как следует. – Мари откинула последний виток ткани и поморщилась при виде сорванной ногтевой пластины – не было даже когтя, который обычно был спрятан под ногтем. – Выглядит отвратительно. Как ты умудрился?

– А, ерунда. Он быстро отрастет. Надо сказать спасибо связи с Баст. Мои… гм… особенности вроде когтей, которые я могу выпускать и втягивать, и улучшенного зрения быстро восстанавливаются в случае чего.

Данита выглянула из-за плеча Мари и уставилась на руку Антреса.