Бисмарк, конечно, отнюдь не руководствовался тем принципом, что у отдельных государств надо во что бы то ни стало изъять как можно больше прав. Он требовал только того, без чего объединенное государство совершенно не могло обойтись. Этот принцип был столь же умерен, сколь и разумен, ибо принимал в расчет и привычку, и традиции прежних независимых государств. Благодаря этому Бисмарку удалось с самого начала обеспечить подлинную любовь к объединенному государству и подлинную готовность работать для его блага… Он не считал удобным сразу же ломать до конца сопротивление отдельных государств и надеялся на то, что само время и естественный ход развития доделают остальное. Этим Бисмарк доказал, что он был действительно искусным и великим государственным деятелем. В ходе дальнейшего развития возрастал суверенитет объединенного государства за счет отдельных, растворившихся в нем частей…

Развитие в этом направлении ускорилось после германского крушения и уничтожения монархической формы правления…

До войны отдельные немецкие государства пользовались известным финансовым суверенитетом. Ясно, однако, что после того как Германия проиграла войну и вынуждена была взять на себя по мирному договору такие гигантские финансовые обязательства, которые ни в коем случае нельзя было покрыть за счет взносов отдельных государств, никакая финансовая самостоятельность отдельных государств не была уже возможна…

С точки зрения современного развития путей сообщения вся территория теперешней Германии представляет собой нечто меньшее, чем самое маленькое или среднее королевство времен наполеоновских войн».

Гитлер предлагал даже переименовать Берлин в Германна, чтобы, «несмотря на огромную пространственную отдаленность, создать чувство общности между любым человеком, принадлежащим к ядру германской расы, и ее столицей».

В период борьбы за власть Гитлер убеждал своих соратников, что «идея федеративного устройства является средством партийных интриг самого грязного свойства». Он также оговаривался, что «известная централизация является делом вполне естественным, особенно в области путей сообщения. Тем не менее мы, национал-социалисты, часто вынуждены выступать против такой централизации в случаях, когда соответствующие мероприятия служат нынешней губительной внешней политике». После 1933 года это последнее препятствие отпало, и государства (земли) были фактически лишены самостоятельности, поскольку во главе каждого из них стали партийные вожди, гауляйтеры, не зависевшие от воли местных парламентов и избирателей, а назначаемые лично Гитлером. В то же время фюрер критиковал централизацию, осуществлявшуюся в период Веймарской республики, за ее узкопартийный характер и за проникновение «громадной волны евреев» в общегерманский административный аппарат. Он провозглашал: «Для нас, национал-социалистов, государство является только формой. Самое же существенное для нас – его содержание, т. е. интересы народа, нации… Суверенным интересам нации подчиняется все остальное. Отсюда следует, что ни объединенное государство в целом, ни тем более отдельные государства внутри нации не могут быть для нас фетишами».

Гитлер допускал возможность выборов своего преемника после собственной смерти, но отнюдь не посредством всеобщих выборов, а высокопоставленными представителями элиты, наподобие конклава, избирающего папу римского: «Если со мной что-нибудь случится, то новый глава государства также не должен быть избран всем народом, как папу не избирают все католики, а дожа венецианского не избирали все жители Венеции. Если основная масса народа участвует в выборах, то выборы превращаются в пропагандистскую шумиху.

Разумеется, пропаганда в поддержку тех или иных кандидатов вносит разлад в народ. Но если выборы проводятся в узком кругу – лучше всего было бы делать это в сенате – и возникнут разногласия, это не будет играть никакой роли. Нужно лишь не делать разногласия достоянием гласности. После выборов тот, кто набрал наибольшее число голосов, несмотря на все расхождения во мнениях до выборов, становится главой государства. Приведение к присяге новому главе государству вермахта, партии и чиновников в течение трех часов после выборов полностью обеспечит общественный порядок.

Я не питаю иллюзий, что в результате выборов во главе Рейха непременно встанет выдающаяся личность, которой сама природа предназначила быть вождем. Но в любом случае он должен быть подлинно незаурядным человеком, чтобы – до тех пор, пока весь аппарат не будет в полном порядке, – можно было не опасаться за судьбу Рейха.

Традиционный германский принцип избрания императоров, собственно говоря, был бы идеальной формой организации верховной власти в Рейхе. К сожалению, он не дал результатов из-за того, что князья были наследственными владетелями своих феодов. Поскольку Германия на протяжении нескольких столетий служила символом Европы и никакой опасный враг не угрожал ей извне, князья решили, что ради своих интересов могут позволить себе роскошь избирать императорами слабых и ничтожных людей и тем самым существенно ослабить верховную власть в Рейхе.

Поэтому национал-социализм зиждется на том, что ни одно гау, ни одна должность в государственном или партийном аппарате не могут передаваться по наследству».

Поскольку национал-социалисты исходили из гораздо более широкого германского и арийского расового единства, чем то, которое существовало в рамках собственно Германской империи, созданное ими после 1933 года государство мыслилось как аппарат для осуществления всемирного господства германской расы. Поэтому для них были неприемлемы как сколько-нибудь существенная автономия германских земель, так и те черты объединенного германского государства, которые несли следы федерализма. Гитлер утверждал еще в «Моей борьбе»: «В будущем самостоятельность наших государств будет лежать в культурно-политической, а не в государственной области, но и в культурной сфере нивелировка со временем усилится». Массовая германская армия, по мысли Гитлера, «должна стать школой взаимного понимания и стирания черт между немцами всех частей Германии. Армия должна объединять всех немецких солдат и преодолевать все то, что в жизни государства может разъединять. Армия должна расширить горизонт каждого солдата за пределы его маленького государства и раскрыть перед ним перспективы всей германской нации».

Фюрер обосновывал принцип унитарного государства соображениями политической целесообразности, макиавеллиевым «цель оправдывает средства»: «Молодая победоносная идея не даст связать себе руки какими бы то ни было соображениями, кроме соображений о победе нашего дела. Национал-социализм принципиально берет себе право навязывать свои принципы всей германской нации, не останавливаясь перед границами отдельных германских государств. Ибо только так мы можем воспитать всю немецкую нацию в идеях национал-социализма. Как церковь не чувствует себя связанной никакими политическими границами, так и национал-социалистическая идея не может останавливаться перед границами отдельных областей Германии.

Национал-социалистическое учение отнюдь не является оружием политических интересов отдельных государств Германии, а претендует на безусловное господство над всей германской нацией. Национал-социалистическое учение претендует на то, чтобы определять судьбу всего народа и заново реорганизовать всю его жизнь. Вот почему национал-социалисты не могут считаться с границами, которые созданы не нами, а той политикой, которую мы решительно отвергаем».