Бальдур фон Ширах (1907–1974) – немецкий партийный и молодёжный деятель, рейхсюгендфюрер (1933–1940), затем гауляйтер Вены

Не существовало и равенства, которое декларировалось как одна из целей национал-социалистического государства. Высшие чиновники пользовались привилегиями, которые и не снились не только рабочим, крестьянам и мелким клеркам в Рейхе, но и их высокопоставленным коллегам в демократической Англии или США или номенклатуре в сталинском Советском Союзе.

Думаю все же, что коррупция в Третьем рейхе была на порядок ниже, чем в Веймарской республике. В условиях все более усиливавшегося при нацистах государственного контроля над всеми сферами жизни полученные в виде взяток или украденные из казны деньги было очень непросто куда-нибудь вложить.

31 марта 1942 года Гитлер в своей ставке так обосновал преимущества титула «фюрер» (вождь) перед титулом «рейхсканцлер»: «В отличие от понятия «Рейх» понятие «рейхсканцлер» за многие столетия, к сожалению, исчерпало себя и – после того как исполин (князь Отто фон Бисмарк) еще раз возвеличил его – из-за таких политических калек, как Вирт, Брюннинг и им подобные, окончательно перестало радовать слух. При авторитарной государственной системе, которую мы ныне сделали основой нашей политической жизни, оно также не нужно. Более того, было бы неправильно именовать так главу государства, поскольку это понятие исторически связано с представлением, что канцлер отвечает еще перед кем-то, кто является верховным правителем, неважно, называется он кайзером, президентом или как-то еще.

При нашей нынешней форме государственного устройства для наименования главы государства лучше всего подходит термин «вождь» («фюрер»). Помимо всего прочего, тем самым подчеркивается, что во главе государства находится избранный вождь германского народа… Словом «фюрер» нам нельзя бросаться, и оно одно должно иметь уникальное значение. Если главу территориальной группы НСДАП будут называть не «вождь», а «руководитель» (гауляйтер), то любой согласится, что это слово вполне соответствует сути этой должности…

Германский рейх должен быть республикой. Фюрера следует избирать. Его необходимо наделить всей полнотой власти.

В качестве коллективного органа должно сохраниться народное представительство, которое обязано оказывать поддержку фюреру и имеет право в случае необходимости вмешиваться в государственные дела.

Выборы фюрера проводятся не этим народным представительством, а сенатом. Полномочия сената ограничены, и состав его не является постоянным. Его членство связано с занятием ряда высших должностей, а значит, иногда происходят замены. Члены сената благодаря своему воспитанию и жизненному опыту должны быть проникнуты сознанием того, что фюрером следует избрать не какую-нибудь слабую и ничтожную личность, но самого лучшего из них.

Выборы фюрера должны проводиться не на глазах всего народа, но за закрытыми дверьми. Когда происходят выборы нового папы, народ тоже не допускают за кулисы… Выборы фюрера должны зиждиться на том, что в течение всего процесса его избрания всякие дискуссии между выборщиками должны категорически пресекаться.

В течение 3 часов с момента окончания выборов члены партии, военнослужащие и государственные чиновники должны быть приведены к присяге на верность новому фюреру.

Высшей заповедью для нового фюрера должно быть понимание необходимости четкого отделения законодательной власти от исполнительной. Подобно тому как СА и СС являются лишь мечом для проведения в жизнь политической линии партии, так и исполнительная власть должна не заниматься политикой, но проводить в жизнь разработанные законодательными органами политические директивы; если потребуется – мечом.

Пусть даже форма государственного устройства, основанная на таких принципах, и не продержится вечно, 200–300 лет она точно просуществует. Ибо она зиждется на разумных началах, в то время как в основетысячелетней организации католической церкви лежит ложь и чушь».

Гитлер также полагал, что имперские гay должны иметь в своем распоряжении собственность, чтобы иметь возможность удовлетворять «культурные запросы населения» и не зависеть от милости берлинских чиновников. В «Застольных разговорах» он подчеркивал, что не стоит опасаться сепаратизма гауляйтеров, даже в случае, если в их распоряжении окажется значительная собственность. Ведь «в Рейхе, который с магнетической силой притягивает к себе даже сопредельные страны и рядом с которым не смогли отстоять свою независимость Голландия, Бельгия и т. д., в отдельных имперских гау практически исключено появление каких-либо тенденций к отделению. Кроме того, у Рейха есть вермахт, полиция, имперская почта, имперские железные дороги, партия со всеми ее структурными подразделениями и формированиями, единая экономика, валюта, финансы, которые все теснее сплачивают Рейх в единое целое. И гауляйтеру, который решился бы отделиться, место – в сумасшедшем доме. Гауляйтеры не могут превратиться в имперских князей, поскольку их в любой момент можно снять или переместить с должности. Ни одна должность в партии и государстве не должна передаваться по наследству».

В то же время фюрер верил, что, «только предоставив гауляйтерам и имперским наместникам возможности для самостоятельных действий, можно выявить среди них таланты. Иначе они превратятся в тупых бюрократов. Только разрешив региональным руководителям принимать решения под свою ответственность, можно воспитать людей, не боящихся брать ответственность на себя, а значит, иметь под рукой достаточный запас умных голов, способных руководить…

Нет ничего более вредного для системы управления Рейха, чем чрезмерное ограничение самоуправления. А именно к такому ограничению всегда стремятся юристы… Нужно предоставить органам самоуправления самое широкое пространство для деятельности, но одновременно иметь гарантию дисциплинированного выполнения поступивших сверху директив. Если вышестоящая инстанция считает своим долгом вмешаться, все должно быть подчинено ее воле. Все распоряжения, отданные от ее имени, должны быть беспрекословно выполнены».

Практически в данном случае под «самоуправлением» подразумевались самостоятельные действия партийных руководителей на местах, призванных выполнить директивы вышестоящих партийных инстанций, не считаясь с формальными законодательными ограничениями компетенции местных органов власти. К этому привело фактическое слияние государственных и партийных органов на уровне «гау» и ниже. То же самое на десятилетие раньше произошло в Советском Союзе. Фактически в обеих империях руководители всех уровней опасались не суда, а прежде всего ответственности по партийной линии, которая одна могла дисциплинировать их в отсутствие правового государства и независимой судебной власти. А кара партии могла быть разнообразна: от выговора до смертной казни. Правда, в Германии при Гитлере, стоит отметить, ни один гауляйтер так и не был казнен.

Я не собираюсь подробно и последовательно излагать историю прихода нацистов к власти, излагать перипетии политической борьбы в эпоху Веймарской республики. Об этом давно уже написаны сотни томов. Я хочу подчеркнуть только один мотив – ностальгию широких масс немцев по империи, которая очень помогла Гитлеру. Кайзеровские времена по сравнению с послеверсальскими казались временами стабильности и едва ли не идеального порядка. Гитлер и его партия тоже обещали порядок, экономическую стабильность, ликвидацию безработицы, каждому немцу – личный автомобиль и кусок хлеба с маслом. Обещали возродить величие Германии, добиться того, чтобы Германию уважали в мире, чтобы с ее мнением считались. Обещали вернуть территории, утраченные после Первой мировой войны. Обещали справиться с «еврейским ростовщическим капиталом», исключить его негативное влияние на общественную жизнь. Добиться того, чтобы евреи не вытесняли немцев из экономики и культуры. При этом тщательно скрывалось, что планировалось поголовное истребление еврейского населения. И ничего не говорилось о том, что Гитлер стремится отнюдь не только к ревизии Версальского мира, но и к достижению мирового господства и что эта последняя цель потребует новой мировой войны.