Я не видела его немногим больше месяца, но точно могла сказать, что с подобным лощеным хлыщом точно не стала бы допоздна пропадать на полигоне и ночи напролет торчать в библиотеке, позабыв о времени. Привычно подкалывать его тоже было неловко и страшновато, как постороннего человека, чью реакцию на подначку невозможно предугадать, и именно поэтому я все-таки брякнула:

— Во всяком случае, на этот раз я не обнаружу себя скованной в полуприседе перед полной аудиторией, — просто ради того, чтобы убедиться: на самом деле ничего не изменилось.

— Нет, — с прискорбием подтвердил Фасулаки, снова переступив с ноги на ногу, — на этот раз скован я. Приличиями, чтоб им…

Я с облегчением хихикнула и устроилась в свободном кресле, тут же с любопытством подавшись вперед. Фасулаки уселся напротив, тоже не скрывая облегчения: при ближайшем рассмотрении он выглядел уставшим и слегка запыленным, будто пришел в гостиную прямиком с дороги, не потрудившись переодеться.

— А где Тэрон? — с подозрением уточнила я, поскольку до моего появления компанию Димитрису составлял только поднос с малотирой и холодными сэндвичами.

— Это все, что ты хотела спросить? — насмешливо выгнул брови Фасулаки, и я с опозданием сообразила, что для начала стоило бы поинтересоваться, как он здесь вообще оказался. Не рассылал же барон Василиадис приглашения всему Эджину!

— Нет, — с достоинством отозвалась я и стащила один из сэндвичей. — До остальных вопросов дойдем позже.

Фасулаки хмыкнул и откинулся на спинку кресла, будто получив разрешение махнуть рукой на пресловутые приличия.

— Я познакомил его с Даной.

Сэндвич едва не встал мне поперек горла.

— С Даной?! Но она говорила, что больше не способна на тхеси!

Фасулаки недовольно дернул плечом.

— На тхеси — не способна. Но ей все еще нужно, чтобы после ее ухода кто-то присмотрел за ребенком. И за тем садом, который я вырастил под Холмами, что тоже немаловажно. А Тэрон, уверяю тебя, при желании даже в выжженной пустыне потоп устроит, что ему какой-то полив? Заодно хоть посмотрит на настоящих эльфов и разберется в своих способностях и возможных последствиях их применения.

Я собралась было поинтересоваться, зачем, в таком случае, нужно было тащить его в столицу, но тут же прикусила язык. Что-то подсказывало, что разобраться в способностях эльфов хотел не только Тэрон, а рассказывать мне о внутренних распоряжениях армейской разведки Фасулаки все равно не станет.

Вполне в его стиле: и моего «сторожевого полуэльфа» отослал куда подальше, и своим покровителям угодил, и даже самому Тэрону дал шанс заработать себе на достойное будущее. Изящно.

Но все равно раздражает — причем даже не столько из-за неприкрытого стремления Фасулаки манипулировать всеми, кто мог встать на его пути, сколько из-за смутного ощущения недосказанности, словно я упустила еще какой-то смысл в его действиях.

И ведь упустила, как пить дать!

— Допустим, — медленно кивнула я и стянула еще и малотиру. — А здесь ты как оказался?

Фасулаки одарил меня такой многозначительно предвкушающей ухмылкой, что стало очевидно: вот этого вопроса он и ждал.

— А я предположил, что графа Аманатидиса изрядно взволновало то твое письмо о готовящейся помолвке, так что… — он развел руками. — Теперь я вхожу в графскую свиту, но это временно. Осенью я обязан вернуться в Эджин и продолжить исследовательскую работу. На этот раз армию интересует твоя огненная стена и ее взаимодействие с моими амулетами. Думаю, потянет на магистерский диплом, как считаешь?

Я считала, что он упустил какое-то звено в своем рассказе, о чем честно сообщила — и тут же осеклась, потому что Фасулаки вдруг заметно смутился.

Это определенно было не к добру.

— Ну, я сказал графу Аманатидису, что, раз уж незамужней ты вызываешь такую нездоровую ажитацию у отчима и его протеже, что они готовы пожертвовать даже потенциальной выгодой, то лучше решить вопрос заранее. По возможности, так, чтобы никто не остался недоволен.

— Отчим в любом случае будет недоволен, если я покажусь в поместье Оморфиас, — напряженно заметила я.

Фасулаки тяжело вздохнул.

— Вообще-то я веду к тому, что получил благословение твоего отца, — признался он с некоторой опаской и замолчал.

А я отложила недоеденный сэндвич и пристроила руки на подлокотниках, с мрачным удовлетворением откинувшись на спинку кресла.

Вот оно.

— То есть ты сорвался в столицу не ради продления контракта с армией, а чтобы уговорить графа Аманатидиса выдать меня замуж? Только не за сэра Хадзиса, а за тебя? И Тэрона заодно сплавил, прости за каламбур…

Фасулаки неопределенно пожал плечами, ничего не отрицая, и улыбнулся — ослепительно и бессовестно, как я любила.

— Все в выигрыше, — заметил он. — Твоему отчиму больше не будет нужды переживать за репутацию падчерицы, графу Аманатидису не придется изобретать невиданные интриги, чтобы ты не оказалась замужем невесть за кем, Тэрон получит неплохую работу и цель в жизни, а ты будешь вольна заниматься магией, сколько угодно, — контракт с исследовательским корпусом я тоже продлил.

— Складно, — подумав, признала я. — А ты?

Фасулаки, уже принявшийся искать что-то по всем карманам, замер на середине движения и поднял на меня взгляд — темный и многообещающий, как ночь над Эджином.

— Что получишь ты? — уточнила я.

— Тебя, — просто ответил он и наконец отыскал в кармане сюртука маленькую ювелирную коробочку.

Не кольцо даже — полоса гематита, пущенная поверх дорожки из золота так, что из-под камня виднелась тонкая кромка металла. Амулет — в этом я не сомневалась ни секунды, а потому, не спеша брать его в руки, вопросительно приподняла брови.

— А это причина, по которой со мной продлили контракт, — обезоруживающе признался Фасулаки. — Внутри сплав эльфотира с одной интересной штукой, которую Тэрон раскопал в саду у Даны. Тоже блокирует магию, но только ту, которая направлена на носителя. Сам владелец амулета не будет ни в чем ограничен… ну, теоретически.

— Теоретически? — с подозрением переспросила я, уже чувствуя, как по жилам струится огонь чистого исследовательского азарта.

Мои прискорбные слабости с первого семестра не изменились ни на йоту. Фасулаки об этом, конечно же, знал — и не стеснялся пользоваться.

— Мы все-таки говорим об исследовании, — он пожал плечами и подкупающе улыбнулся. — Что скажешь?

Я помолчала, изображая работу мысли. Фасулаки продолжал улыбаться, ни секунды не сомневаясь в ответе. Он был уверен в нем с того самого момента, когда я азартно стиснула пальцами подлокотники, чтобы не дать проснувшейся стихии сунуться исследовать новую игрушку, не прислушиваясь к собственной владетельнице, и теперь просто терпеливо ждал, когда я решусь.