Какое-то время его жизнь так и текла: из ночи в ночь он собирал найденный в лесу мусор и пускал на стройматериалы для масштабной модели изумительного здания с открытки, которую повсюду носил с собой. Эта башня казалась сычу эталоном творческого мышления и амбиций животного мира. Белка считала, что оригинал построили представители ее вида; однако сыч подозревал, что этот конкретный подвиг могла совершить его родня, strix varia.[25] И был полон решимости повторить его.

Прошли многие месяцы, и наконец сыч вплотную подобрался к завершению своей кропотливой работы. В поисках материалов он обобрал окружающий подлесок и заметил, что теперь ему часто приходится отлетать за подходящими ветками все дальше от дома. В нескольких милях от гнезда он нашел зеленую сосновую шишку идеально конической формы, из которой вышла бы отличная последняя деталь — самая верхушка башни. Этой ночью он намеревался установить ее.

Так он и сделал; устанавливая сосновую шишку на вершине решетчатой башни, он чувствовал, как крохотное птичье сердце сжимается, а по венам бежит такой электрический разряд, что с трудом удается побороть дрожь в когтях. Когда шишка встала на место, сыч отлетел обратно на свою излюбленную ветку расколотого дерева и с гордостью воззрился на свое творение.

И тут он услышал шум. Словно какой-то гул доносился издалека и беспокоил лес своим рокотом. Зашумела зелень, тревожно засвистели птицы. Через пару секунд гул докатился до полянки у подножия полого дерева: казалось, он разбегается по подлеску из какой-то отдаленной точки, словно ударная волна. Сыч еще с нескольких ярдов заметил, что она встряхивает все на своем пути, и едва успел броситься к своему сооружению, как волна добралась до него.

Деревянная башня опасно накренилась и заходила ходуном. Только что установленная шишка начала опрокидываться, и сыч в панике ринулся ее ловить. Но не успел он уберечь конус от падения, как вся конструкция целиком затрещала и затряслась. Охваченный ужасом, что его драгоценное творение вот-вот рухнет, сыч принялся отчаянно порхать по башне, поправляя все стойки и опоры, угрожавшие развалиться. Секунды проходили, как часы. Время словно бы совершенно остановилось. Наконец сыч, каким-то невероятным образом придержав одной лапой ножку башни, а другой — середину, почувствовал, как строение замерло, и протяжно выдохнул, пытаясь успокоиться.

И тут вдруг на поляне показались двое людей — один из них практически тащил другого. Они постоянно оглядывались назад и, не замечая, куда идут, врезались прямехонько в плод тяжкого труда сыча. Вся башня, вплоть до последней кленовой ветки и побега кизила, с жутким грохотом обрушилась на землю.

Сыч в отчаянии опрокинулся навзничь.

Люди, казалось, даже не заметили, что натворили, — не успел сыч и крылом махнуть, как они скрылись из виду.

С таким трудом раздобытые веточки теперь ковром усеивали лесную подстилку; шишка откатилась к корням расколотого дерева. А потом, всего через несколько мгновений, словно чтобы насыпать сычу соль на рану, по поляне пронеслась толпа детей, раздавив останки башни и раскидав их по листьям папоротника.

Сыч приложил крыло ко лбу и вздохнул.

Когда туман и дым рассеялись, а на горизонте, словно по волшебству, возникли деревья, Элси поняла, куда Суиндон тащит Кароля. Где-то глубоко внутри она всегда знала, что их с сестрой путь однажды снова приведет в Непроходимую чащу. Она просто не ожидала, что все будет вот так. Пробежав бесплодную, заросшую колючками полосу земли, служившую чем-то вроде прослойки между лесными дебрями и дебрями Промышленного пустыря, они моментально сориентировались.

— Нико! — крикнула Рэйчел. — Беремся за руки!

— Что? — переспросил диверсант, запыхавшись от бега.

— Без вопросов! — прокричала Элси, несущаяся во главе колонны.

Все схватились за руки; Нико оказался в центре, а Рэйчел замыкала цепочку. Детям вспомнилось, как они выходили из внешнего пояса много недель назад. Оставалось только надеяться, что чары еще не развеялись.

За спиной раздались крики. Резко обернувшись, Элси увидела, что их издает разъяренная толпа грузчиков; по крайней мере два десятка громил со всех ног неслись в их сторону. Позади тлели горящие остатки башни Титана.

— Быстрей! — заорала Элси. Не забывая крепко стискивать руку того, кто стоял за ней — это оказался Оз, — она увела группу за завесу деревьев в лесную чащу. Грохот шагов и крики грузчиков звучали все громче; те приближались.

Рэйчел, идущая последней, оглянулась на преследователей как раз когда они перешагнули границу опушки; громоздкие силуэты грузчиков словно замерцали и расплылись в тусклом свете, а потом совершенно пропали. Ей показалось, что на землю упала малиновая шапочка, но, возможно, то просто была игра света.

Со всех сторон Неусыновляемых окружил лес. В каком-то смысле деревья будто поглотили их живьем.

Впереди раздался шорох, а потом — придушенный вскрик, подсказав, в какую сторону пошли Роджер и Кароль; они двинулись следом, шагая по колено в зелени. Убедившись, что отошли достаточно далеко, все расцепили руки. Нико достал из рюкзака фонарик и двинулся впереди группы. Рэйчел и Элси вдвоем повели остальных, не отрывая взглядов от земли в поисках следов, которые могли оставить Роджер и его пленник.

— Кароль! — позвала Элси, когда они свернули куда-то не туда.

Справа раздался крик, но его тут же грубо заглушили.

— Сюда! — скомандовал Нико.

Лес все сгущался, затрудняя продвижение. Меж деревьев угрожающе маячили темные провалы, и Элси показалось, что она слышит в подлеске странный гул. Девочка не сводила глаз с прыгающего луча фонарика Нико, словно висела над пропастью, а свет был веревкой. Она боялась, что если оторвется от маяка узкого луча, то навсегда потеряется в лесу, который с каждым шагом казался все более и более неприветливым и зловещим.

Где-то на ветвях впереди задрожал свет, выдавая местоположение Роджера и Кароля; те пробирались по крутому склону ярдах в десяти от них. Дети и Нико только-только успели заметить это, как свет исчез в глубоких зарослях кустарника. Следуя в том направлении, они вскарабкались вверх по склону, продрались сквозь заросли плюща и пулей пронеслись по небольшой полянке. Под ногами захрустела огромная куча веток и сучьев. Элси мельком окинула ее полным ужаса взглядом, изумляясь, что за одержимый зверь мог собрать тут такую диковинную коллекцию. Ей подумалось, что они никогда еще не забредали настолько глубоко в Непроходимую чащу.

Расстояние между бегущими сократилось уже до такой степени, что они слышали, как двое мужчин шумно пробираются по подлеску. Вдруг Нико остановился и замахал Неусыновляемым рукой, словно говоря: «Слушайте!»

Они замерли. Тишина. Было очевидно, что Кароль и Роджер перестали бежать.

— Мистер Суиндон! — крикнула Элси. Этим именем его назвала Дездемона; девочка поняла, что это тот самый человек, который потребовал схватить Кароля, когда они сражались с грузчиками после мятежа в приюте. По крайней мере, ей так казалось.