закрывая вход. Точно также мы закрыли второй створ, и вовремя: совсем рядом от нас, за мгновение назад закрытыми воротами раздался злобный вой, исторгнутый не меньше чем двумя десятками тварей. Я выругался и показал вытянутый средний палец в сторону запертых ворот.

Для надежности мы приперли ворота стоявшей во дворе четырехколесной повозкой, и только после этого успокоились. Еще какое-то время за воротами слышался тихий скулеж и царапанье, но потом стало тихо.

— Вот уж повезло, так повезло! — сказал я, вытирая со лба заливающий глаза пот. — Хорошо, что набрели на эту усадьбу.

— Это какой-то сторожевой пост, — сказала Беа, глядя на башню. — И здесь недавно кто-то был.

— С чего взяла?

— Посмотри на следы копоти от факелов над входом в подвал. Совсем свежие следы.

— Ужасное место, — произнесла Флавия, ежась то ли от холода, то ли от страха.

— Зато мы за крепкими стенами, — возразил я. — Пересидим ночь, а утром туман рассеется, и мы поедем дальше.

Беа попробовала открыть низкую дверь в цокольный этаж башни, но она оказалась запертой на ключ.

— В форте есть люди, — сказала она. — Или были совсем недавно. Замок недавно открывали.

— Наш визит может им не понравиться, — заметил я.

— Надо посмотреть внутри башни, — предложила Беа. — Должен быть вход.

Со двора на стену вела каменная лестница в два пролета. Мы поднялись по ней и смогли оглядеться. Туман, из-за которого мы заблудились, стал реже, и нас окружал лес. Дремучий, дикий и зловещий. И еще, стало холодно. Мы будто из погожего теплого лета за какой-то час перенеслись в позднюю осень. Сырой пронизывающий ветер налетал обжигающими порывами, и больше всего хотелось в тепло.

Мы прошли по стене, поднялись по еще одной лестнице и оказались в каких-нибудь десяти метрах от башни, которая, будто толстый каменный палец, торчала из кубического цоколя. Подходы к башне справа и слева защищали деревянные рогатки на козлах. Такие же рогатки были густо расставлены на стенах по всему периметру двора. И вот тут нас ждал сюрприз. Беа не ошиблась: в стене башни была дверь. Она внезапно открылась, и из башни вышла фигура весьма странного облика. Это было так неожиданно, что Флавия вскрикнула и прижалась ко мне всем телом, а Беа вскинула арбалет.

— Опусти оружие, девка, — спокойным голосом сказала фигура. — Такими вещами не шутят.

— Ты кто такой? — спросила демонесса, не опуская арбалет.

— Человек. Не демон, не вампир, и не привидение — просто человек по имени Джуно Холшард, рыцарь Холодного Ключа. А вы — сиды и люди? Неожиданная компания, клянусь величием Хейма. Живые, настоящие? — Тут он обратил в нашу сторону раскрытую ладонь. Похоже, сканировал.

— Самые настоящие. — Я едва не рассмеялся, уж слишком нелепым был вид этого «рыцаря»: высокий, худой, с давно не стриженой седой бородой и отросшими до середины спины волосами, в изорванном и перемазанном дегтем и жиром камзоле, Джуно Холшард больше смахивал на привокзального бомжа. Однако за правым плечом у него висел весьма внушительных размеров двуручный меч в ножнах.

— Верно, люди. Мертвой энергией от вас не тянет, да и солнце еще не село. Я-то думал, чего это волки так развылись. Ну, коль вы люди, то добро пожаловать, — буркнул оборванец. — Давненько я с живымитворениями Богов не общался. Рад вам душевно, гости дорогие. Только запомните, что я терпеть не могу неженок и чванных сукиных детей и очень неплохо владею мечом.

— Да он просто сумасшедший! — шепнула мне Флавия.

— Мы путники, — сказала Беа, положив арбалет на плечо. — Меня зовут Беа, эту девушку Флавия Лориан, а нашего защитника Сим Вьюгген. Мы заблудились в тумане, спасались от волков и набрели на эти… на этот замок. Если ты хозяин, мы просим у тебя разрешения остаться в форте до утра.

— Случайно бы вы в это место не попали, так что сама судьба вас привела, а это хорошо, — Холшард отошел в сторону, приглашая нас войти в башню. — Я бы предпочел увидеть отряд латников или десяток эленширцев с палашами и луками, но и вы мне сгодитесь. Добро пожаловать, молодой сид, и вы, прекрасные дамы! Джуно Холшард польщен вашим высоким визитом!

С некоторой опаской мы вошли внутрь, в пропахшую сыростью и мышами темноту. Однако Холшард снова нас удивил: выкрикнул что-то, и в поставцах разом вспыхнулифакелы, осветив большой, во всю площадь башни круглый зал с узкими окнами-бойницами. Пол был завален разным мусором, от глиняных черепков до высохших костей, в простенках между окнами стояли сундуки и грубо сработанные тумбочки, и на них лежало разное барахло. В центре зала красовался огромный круглый стол, тоже заваленный всякой всячиной. В потолке был люк, ведущий на третий этаж, и к люку была приставлена грубо сколоченная деревянная лестница.

— Вот, это мой рыцарский зал, — заявил Холшард. — Здесь я сам себя произвел в бароны Забытой Долины и принял у самого себя присягу на верность. И вы находитесь в моих владениях, поэтому имейте ко мне уважение, иначе я прикажу вас казнить.

— И кто же будет палачом? — поинтересовалась Беа.

— Я сам, — с самым невозмутимым видом ответил Холшард. — И хоть мой Бризамор не так часто покидает ножны, у меня достанет сил и искусства снести голову с одного удара.

— Так и у нас мечи не соломенные, — ответил я, с вызовом глядя на сумасшедшего. — И головы рубить мы тоже умеем.

— Маленький лесной щеночек громко тявкает: ав-ав-ав! — Холшард смачно плюнул на пол. — Успокойся и заткнись, парень. Лучше о деле поговорим. Да позволено мне будет спросить, какой же демон так залепил вам бельма своим дерьмом, что вы попали сюда?

— Мы просто ехали в Чилбрен, — сказала за меня Беа. — Поэтому мы дождемся утра и уедем восвояси.

— Красноглазая леди, кажется, демантр? — спросил Холшард. — Я это понял с самого первого мгновения нашей встречи. Это хорошо. Хоть одна настоящая боевая единица… Что ж, придется вас огорчить — вы не сможете уехать. Ни в Чилбрен, ни в Колкерри, ни в Румастард, ни к Гермалу в задницу. Никуда.

— Это еще почему? — набычился я.

— Потому что из Забытой Долины нет выхода. Сюда можно попасть, но отсюда невозможно выбраться. Это зачарованное место. Я много раз пробовал найти выход, и всегда с одним и тем же результатом.

— Проклятье! — вырвалось у Беа.

— Именно то слово, — поддакнул Холшард. — Истинное проклятие. Вы в ловушке, детки, хоть и не по моей вине. Можете поплакать, а я посмеюсь.

— Слушай, ты, не смей… — зарычала Беа, но я быстро встал между ней и странным оборванцем и попытался разрядить ситуацию.

— Ты говоришь,