Ибо чернота Безумия изглодала их души.

Возродится Проклятый в царственном порфире

от преступной связи короны с рыкающим львом,

и вся сила магии Анги-Круайн будет на его стороне.

По обе руки встанут от него рати,

и ни огонь, ни ветер, ни другая сила Анги

не смогут причинить ему вреда.

Он войдет в Драконеум

и обретет истинное обличие,

и тогда узрит Аркуин битву, равной которой не бывало прежде,

Окончательное падение Проклятого,

Возвращение ушедших

И конец Безумия навеки.

Квинакор видел будущее,

Внемли его словам.

Строки погасли, разборчивый текст исчез, сменившись прежней тарабарщиной, и Чард будто очнулся от сна. Осторожно коснулся погасшего астриэля — он был черен и холоден, как кусок льда. Магия свитка поглотила из него всю энергию.

Глубоко вздохнув, Чард коснулся кончиками пальцев губ и некоторое время стоял в молчании. Затем осторожно свернул свиток в трубку и вложил обратно в футляр. Он нашел ключ к разгадке, но очень многое оставалось непонятным. Нужно еще поработать с этим свитком.

— Сарнис! — крикнул магистр.

Двери разошлись, и на пороге появился ключарь.

— Я возьму этот свиток с собой, — сказал Чард.

— Господин, вы же знаете, что выносить артефакты…

— Я возьму этот свиток с собой!

— Да, господин, — ключарь покорно склонил голову.

Чард порывисто вышел из каземата, сжимая в кулаке футляр со свитком. По дороге домой он думал о прочитанном тексте — и еще о том, что у него появились к Белешу новые вопросы, на которые тому придется волей или неволей ответить. И чем скорее, тем лучше.

Глава 27

ДЖУНО ХОЛШАРД

* * *

В самых отдаленных землях Гардлаанда, а особливо в марках, расположенных на границе с Эленширом, мне много раз приходилось слышать от местных жителей истории о ведьмах — удивительных существах, наделенных необычайной магической силой. Такого рода легенды заинтересовали меня еще и потому, что упоминание о ведьмах встречаются лишь в старинных литературных сказаниях, вроде «Песни о короле Громобое», но никак не в научных трудах по магии и демонологии.

По представлениям простонародья ведьмы — сплошь женщины, получившие способность ворожить от рождения. Определить ведьму до известного момента невозможно, у нее нет никаких отличительных признаков, ни внешних, ни прочих. В одних местах считается, что ведьма, как правило, наделена необыкновенной телесной красотой, в других, напротив, считают, что ведьм отличают безобразие и телесные изъяны, вроде хромоты или косоглазия. Кроме того, ведьмы с самого раннего детства могут в редких случаях демонстрировать свою удивительную силу под влиянием сильных чувств или крайней необходимости. Так, в одной из деревень близ Монхэда я услышал историю о девочке, которая на глазах пятидесяти свидетелей чудесным образом вернула к жизни дружившего с ней соседского мальчика, упавшего с дерева и сломавшего себе шею. В другой деревне мне рассказали о восьмилетней девочке, которая обратила в бегство забежавшего в деревню бешеного волка, всего лишь пристально посмотрев ему в глаза. Я не особо склонен верить в эти истории, но люди, рассказавшие мне их, искреннеполагают их за чистую правду.

Во всех слышанных мной историях говорится одно и то же: как только ведьма достигает совершеннолетия, она покидает родные места и уходит неведомо куда. Только после этого в большинстве случаев сельчане узнают, что жившая по соседству девушка была ведьмой. Родители, как правило, не могут объяснить, куда исчезла их дочь, и в большинстве случаев принародно отрекаются от «чертовки», чтобы не навлечь на себя неприязнь соседей. Народные суеверия содержат разные объяснения такого ухода ведьмы из дома: говорят, что ведьма делает это, чтобы не выходить замуж и не утратить своей невинности, поскольку пребывание в девственности увеличивает ее силу во много раз. Другие же, напротив, считают, что ведьмы, покидая дом и собираясь вместе в своих тайных убежищах, предаются чудовищному разврату друг с другом, с дикими зверями и демонами, отчего приобретают небывалое могущество…

Пока что с очевидностью можно сказать только одно — ведьм, если они существуют, ни в коем случае нельзя причислять к настоящим магам. Возможно, будущие исследования позволят ответить на вопрос, существуют ли ведьмы в реальности, или это всего лишь сказки, придуманные невежественным простонародьем…

(Сарден Глоран «Ведьмы и ведовство в землях Гардлаанда», ок 856 года Третьей Эпохи)

* * *

Эх, дорога! И куда ты приведешь меня на этот раз?

За два дня мы проехали густой и мрачный Олвудский лес, переночевали в нем (я поминутно просыпался от странных звуков в кронах деревьев и потому адски не выспался), потом переправились через Эрк-ан-Туре по древнему подвесному мосту, построенному когда-то сидами. Река, широкая и полноводная на равнине, в этом месте была сжата двумя скалистыми обрывами, и мост соединял их. Длина моста была примерно двести метров, ширина не более двух метров, и даже сам вид его заставлял внутренности неприятно сжиматься.

На наше с Флавией счастье, Беа не знала, что такое страх высоты. Она поступила очень просто и благородно: сама перевела все пять наших лошадей на другую сторону, предварительно замотав им голову своим плащом. На последней лошади она перевезла Флавию, которая вцепилась в поводья и тихо пищала от ужаса, когда налетавший ветер раскачивал мост. Я шел следом, крепко держась за поручни моста, и это было серьезное испытание для моих нервов. Тем не менее, все обошлось благополучно — через два часа после начала переправы мы разбили лагерь на правом берегу реки, на границе леса, и больше всего хотели отдохнуть от долгой и утомительной дороги и от своих переживаний.

— Мы на эленширских землях, — заявила демонесса, — теперь можно не бояться погони.

— Приятно слышать, — ответил я, — и что теперь?

— Ты слышал приказ Скитальца. Нам следует ехать в Вингомартис. Я знаю дорогу. Направимся туда, и там встретим мастера Рамимора.

— Он мог бы и с нами поехать, — заметил я. — Чего-то мудрит этот мастер Рамимор.

Мои слова не понравились Беа.

— У него свой путь, и не тебе судить его, — ответила она сухим тоном. — Ему ведомо многое, что неизвестно нам. Поэтому просто наберись терпения.

— Уже набрался. А еще адски хочу есть.

— Я с ног валюсь от усталости! — простонала Флавия.

— Понял, — сказал я, взял котелок и отправился за водой.

Спускаться к реке пришлось долго, и спуск оказался весьма опасным — я пару раз чуть не уехал вниз, поскользнувшись на влажной глине. Еще сложнее было лезть обратно наверх с полным котелком в руке. Тут меня здорово выручили торчащие из земли корни деревьев, без них я бы ни