и немного прибавил громкость.

– Привет, Чарли, всё в порядке?

– Всё отлично. Ползаешь по деревьям?

Он засмеялся.

– Никаких деревьев, тут идёт дождь. Но царит бурный командный дух. Страховщики оттягиваются по полной. Что смотришь?

– «Спортивный центр»

– Собака в порядке?

– Радс? – Она подняла голову. – В порядке.

– Продолжает есть?

– Весь ужин до последнего кусочка, даже облизала миску.

– Рад слышать.

Мы поговорили ещё немного. Казалось, он не волновался, так что, пожалуй, я хорошо притворялся. Это меня обрадовало и одновременно устыдило.

– Я позвоню тебе завтра вечером, если хочешь.

– Не, я пойду поесть бургеров и поиграть в минигольф с парнями.

– А с девушками?

– Ну… там могут быть девушки. Я позвоню, если что-то случится. Например, если загорится дом.

– Звучит отлично. Приятных снов, Чип.

– И тебе. – С моего места мне была видна записка на кухонном столе. Мне не нравилось лгать отцу, но не было другого выбора. Это была экстраординарная ситуация.

Я выключил телевизор и впервые за целую вечность приготовился лечь спать в восемь. Но я собирался рано встать. «Раньше встанешь – больше успеешь», – как говорила мама. Иногда без фотографии я с трудом вспоминал, как она выглядела, но я помнил все её присказки. Память – странная штука.

Я заперся, но не потому, что боялся Полли. Он, скорее всего, знал, где я живу, но обе его руки были сломаны, а у меня был его пистолет. И он остался без денег и документов. Я полагал, что он уже добирался на попутках до места под названием Чи, где хотел обменять те четыре золотых гранулы на деньги. Если бы он вообще смог их продать, думаю, он получил бы не больше двадцати центов с доллара, чему я был рад. Опупенно. Каждый раз, когда я начинал испытывать жалость к нему или вину за то, что с ним сделал, я представлял, как он прижимает дуло пистолета к моему затылку и велит не оборачиваться, потому что это неразумно. Хотя я всё равно был рад, что не убил его. Вот так.

Я внимательно осмотрел себя в зеркале, пока чистил зубы. Подумал, что выгляжу так же, как обычно, что было удивительно, несмотря на всё, что случилось. Я прополоскал рот, повернулся и увидел Радар, сидящую в проходе. Я наклонился и потрепал её за щёки. «Хочешь завтра отправиться в приключение, девочка?»

Она похлопала хвостом, затем пошла в комнату для гостей и легла у изножья моей кровати. Я дважды проверил свой будильник, убедился, что он стоит на пять утра, затем погасил свет. Я думал, что долго не смогу заснуть после дневной встряски, но почти сразу начал проваливаться в сон.

Я спросил себя, действительно ли собираюсь рискнуть жизнью и втянуть себя в кучу неприятностей, связанных с отцом и школой, ради старой собаки, которая уже – по собачьим меркам – прожила достаточно долгую жизнь? В ответ напрашивалось «да», но это было не всё. Меня манило чудо происходящего, тайна загадки. Я, чёрт возьми, обнаружил другой мир. Хотел увидеть город с зелёными башнями и узнать, действительно ли это страна Оз, только с ужасным монстром Гогмагогом в её сердце, а не с обманщиком, транслирующим свой голос из-за занавеса. Я хотел отыскать солнечные часы и узнать, правда ли они делали то, о чём говорил мистер Боудич. И вам не стоит забывать, что мне было семнадцать – самый подходящий возраст для приключений и необдуманных решений.

Но да, в основном ради собаки. Понимаете, я любил её и не хотел её отпускать.

Я повернулся на бок и заснул.

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Звонок Энди. Радар решается. Рагу. Гудев.

1

адар, казалось, была удивлена, что мы встали до рассвета, но она съела свой завтрак (с ещё тремя таблетками внутри) и готова была подняться на холм к дому № 1. В доме Ричлэндов было темно. Я поднялся наверх к сейфу, нацепил 45-ый, и привязал кобуру к ноге. С 22-ым Полли в рюкзаке я был, как двухорудийный Сэм27. В кладовой завалялось несколько пустых банок из-под соуса. Я наполнил две сухим собачьим кормом «Ориджен», плотно закрутил крышки, завернул их в кухонное полотенце и положил в рюкзак под футболку с парой трусов («Никогда не отправляйся в поход без чистых трусов» – ещё одно высказывание моей мамы). К ним я добавил дюжину банок с сардинами «Кинг Оскар» (которые мне пришлись по вкусу), пачку крекеров, несколько печений с орехом пекан (но только несколько, потому что собирался грызть их потихоньку), и горсть вяленых палочек «Перки Джерки». А ещё две оставшиеся бутылки колы из холодильника. Я также положил в рюкзак свой бумажник, чтобы заранее освободить задний карман для фонарика.

Вы можете сказать, что это были чрезвычайно скудные запасы для похода туда и обратно протяжённостью в сотню миль, и, разумеется, будете правы, но мой рюкзак не был таким уж большим и, к тому, же обувщица предлагала накормить меня. Возможно, она могла бы пополнить мои запасы. В противном случае мне пришлось бы добывать пищу, что одновременно вызывало у меня тревогу и азарт.

Больше всего меня беспокоил висячий замок на двери сарая. Если сарай будет заперт, никто в него не полезет. Если он останется открытым, кто-нибудь может заглянуть; а куча старых журналов – это хреновая маскировка. Я заснул, размышляя над этой проблемой в стиле Агаты Кристи, но проснулся уже с готовым ответом. Надо было не только запереть сарай снаружи, но и найти того, кто подтвердит, что я повёз Радар в Чикаго в надежде на чудо.

Решением был Энди Чен.

Я ждал до семи часов, прежде чем позвонить ему, предположив, что к этому времени он уже проснётся и будет собираться в школу, но после четвёртого гудка был уверен, что мой звонок переадресуется на голосовую почту. Я обдумывал, какое оставить сообщение, когда Энди ответил с раздражением и слегка запыхавшись.

– Что тебе надо Рид? Я только что выскочил из душа и закапал весь пол.

– Ооо, – протянул я фальцетом, – жёлтая угроза голышом?

– Очень смешно, расистский ты ублюдок. Чего тебе нужно?

– Кое-что важное.

– В чём дело? – Теперь он стал серьёзным.

– Слушай, я в «Хайболл» за городом. Ты ведь знаешь «Хайболл»?

Конечно, он