от меня, Паша тянет вверх края моей кофты. Рвано выдохнув, повинуюсь и раздеваюсь полностью. Пока я снимаю с себя одежду, Паша расстёгивает застежки на платье. Аккуратно просовываю в него ноги, затем руки, инстинктивно сжимаю живот, ожидая, что оно мало, но это оказывается лишним. Паша принимается застегивать на мне платье. Когда доходит до последнего крючка, я понимаю, что оно сидит на мне идеально.

— Платье очень тебе идёт.

Сглатываю. Да, идет.

— Я хочу, чтобы ты была в нем, — говорит на ухо и целует в щеку.

— Хорошо, — соглашаюсь, в глубине души испытывая большую радость.

Мы женимся в июле. День очень тёплый, солнечный. Танцуя под медленную песню, я прижимаюсь к Паше, не веря, что это произошло. Мы стали мужем и женой. Мы преодолели время, испытания и боль. Мы счастливы. Мы абсолютно счастливы.

— Я люблю тебя, Паша, — не устаю повторять. — Я так сильно тебя люблю.

— И я очень тебя люблю. Ты любовь всей моей жизни.

В свадебное путешествие мы едем в Японию. Как и планировали девять лет назад. Гуляем по сумасшедшему Токио, едим настоящую японскую кухню, много фотографируемся. Мы совсем не вспоминаем прошлое и наше расставание. Как будто его не было. Я по-прежнему считаю, что все происходит вовремя и так, как надо. Если мы с Пашей расставались на семь лет, значит, это было нужно.

С Ромой я не общаюсь. Он есть у меня в друзьях в соцсетях, но я не захожу на его страницу. Даже не знаю, что у него происходит в жизни. Он тоже мне не пишет. Мне не грустно и не обидно от этого. Рома был важным человеком в моей жизни, но наше время прошло. Так бывает. Люди расстаются. Надеюсь, у него все хорошо и он счастлив.

Идет время, ничто не омрачает наше с Пашей счастье. Он продолжает возглавлять «Стройкапитал», а я продолжаю работать там директором по связям с общественностью. Правда, теперь коллеги смотрят на меня совсем другими глазами. Ровно с того момента, как табличку у двери в мой кабинет поменяли. Раньше там было написано «Калинина Арина Юрьевна», а теперь «Севастьянова Арина Юрьевна». Моя старая подруга Лена, кстати, наконец-то тоже вышла замуж. Познакомилась с кем-то на сайте знакомств. Я снова стала с ней общаться, поэтому мне одной из первых Лена поведала о своей беременности.

— Павел Александрович же не уволит меня, потому что я беременна? — взволнованно спрашивает.

— Конечно, нет! Уйдешь в декрет, как полагается. Потом вернёшься на свою должность.

Паша продолжает держать в страхе весь коллектив «Стройкапитала». До сих пор все боятся, что он их уволит.

— Ну слава Богу, а то я вся так разнервничалась.

— Не переживай, — приободряюще обнимаю ее за плечи.

— А вы ребенка не планируете?

Тактичность никогда не была сильной стороной Лены. Ей неизвестно о моих выкидышах, я никому не рассказывала. Во время последней беременности, когда лежала в медцентре, Лена думала, что я в продолжительном отпуске за свой счет.

— Пока нет, хотим пожить для себя.

Я спокойно говорю о детях. Заслуга психиатра. И за Лену я искренне рада, никакой зависти не испытываю. Но по мере того, как растёт Ленин живот, меня все чаще начинают посещать мысли о ребёнке. Попробовать ещё раз? А вдруг в этот раз получится?

В университете у меня был преподаватель. Он задавал больше всех, к его зачетам и экзаменам было нереально подготовиться. Когда я открыто возмутилась, что невозможно выучить все то, что он нам задал, преподаватель, поправив на переносице очки, спокойно ответил: «Все возможно, пока бьется человеческое сердце». Смысл его слов до меня дошёл лишь со временем.

Я много думаю о ребенке, но Паше пока не говорю. Мы вообще не поднимаем эту тему. Родственники, кстати, тоже не лезут с вопросом о детях, что удивительно. Ну, у Пашиных родителей уже есть внук, Марина родила мальчика. А вот мои, кажется, наконец-то научились тактичности.

Однажды бесцельно листая ленту соцсети, мне попадается новость о том, что у популярного рэпера и его жены родилась дочь. Ребенка выносила суррогатная мать. И меня осеняет. Я как одержимая начинаю читать в интернете про суррогатное материнство.

Есть специальные агентства, которые этим занимаются. Они подбирают клиентам суррогатную мать, и она за материальное вознаграждение вынашивает чужой эмбрион. Агентство получает за свои услуги комиссию. В целом, суррогатное материнство в России особо не регулируется. Есть множество рисков, включая то, что суррогатная мать не захочет отдавать ребенка биологическим родителям, но ведь все эти знаменитости как-то рожают детей с помощью суррогатных матерей?

Меня останавливает только одно: без понятия, как сказать об этом Паше. Так как мы вообще не говорим о детях, я не знаю, хочет ли он еще ребенка. Вдруг нет?

Паша, как всегда, читает мои сомнения у меня на лице.

— Расскажи мне, что тебя беспокоит? — спрашивает как-то раз перед сном.

Он перекладывает мою голову с подушки к себе на грудь и запускает пальцы в волосы. Начинает медленно их перебирать.

Вздыхаю.

— Не хочешь рассказывать?

— Хочу, но не знаю, как, — честно признаюсь.

— Как есть.

Надо об этом поговорить. Тяжело носить в себе.

— Что если нам прибегнуть к помощи суррогатной матери?

Я чувствую, как напрягается Пашина грудь и он перестаёт дышать. Молчит долго. Даже перестал перебирать мои волосы.

— Это будет чужой ребенок? — спрашивает после очень долгой паузы.

— Нет, это будет наш ребенок, просто другая женщина выносит его и родит.

— Кхм, это как?

Паша очень далёк от медицины.

— Если объяснять по-простому, то соединят твой сперматозоид с моей яйцеклеткой и занесут эмбрион к другой женщине. Грубо говоря, она выступит в роли инкубатора.

— То есть, нам сделают ребенка в пробирке и какая-то чужая женщина его родит? — произносит с сарказмом.

Медленно выдыхаю.

— Да.

Снова молчит. Долго молчит. Я прямо чувствую, как в его голове происходит тяжёлый мыслительный процесс.

— А может, сами попробуем? — вдруг предлагает. — Что если получится? Есть же масса примеров, когда