— Если бы я знала. Я просто присела рассмотреть их поближе, и вот этого мне стало особенно жалко, я прикоснулась к нему, а оно теплое, почти горячее… Я просто гладила его!

— Просто… гладила? — спросила драконица, глупо улыбаясь. — Илона, они не могут быть теплыми здесь, в пещере. Инкубатор остыл много лет назад.

— Ты хочешь сказать, что я кукушечкой поехала и мне все это примерещилось?! — возмутилась Илона. — Или что вру вам?

— Она хочет сказать, что яйцо стало теплым именно для тебя, — прошептал откуда-то сбоку Айрел. — Вероятно, ты каким-то образом пробудила его к жизни.

— Иди ты! — открыла Илона рот от изумления. — Не может такого быть! Я же просто человек! Как я могу сделать подобное?

— Хотел бы я тоже знать, — тихо сказал дракон. От его ехидности и смешливости не осталось и следа. — Может, мы ошиблись в тебе, и ты не человечка? Но какая раса может пробудить то, что давно уснуло? Или магия? Так в тебе нет и капли, мы бы с сестрой почуяли…

— Ребята, я не специалист, конечно, но ему явно худо. Точнее, ей, — Ксана склонила голову над скорлупой. — Это девчонка. И с ней что-то не так. Давайте потом все остальное обсудим.

В подтверждение ее слов малышка громко хныкнула и начала меняться, крохотные ручки и ножки покраснели и покрылись чешуей, а сморщенное личико начало вытягиваться. Но метаморфоза тут же схлынула назад, до исходной точки. Девочка вздрогнула всем телом и заплакала еще горше.

— У нее даже нет сил сменить ипостась, а это умеют все здоровые дети с момента появления на свет, — прошептала Эльза. — Она или не сформирована до конца, или… Может, слишком долго просидела в скорлупе? Или и вовсе воскресла, и теперь мечется между этим миром и тем, куда все уходят после смерти? И теперь может не пережить даже суток?

Этого хватило, чтобы Илона враз пришла в себя.

— Так вставайте, чего расселись слезы лить? — гаркнула она на притихших драконов, уже ничего не боясь и не стесняясь. — Похоронить и оплакать всегда успеем. Где там ваше драконье пламя, спасающее детей?

— На улицу, — Айрел тоже вскочил и ринулся к выходу. Следом побежала Эльза, неся в руках половинку скорлупы с зашедшейся в писклявом крике девчонкой. Из жидкости, в которой она лежала, на несколько секунд показался толстый багряный хвостик, затем пропал.

Портал дракон открыл прямо на бегу, пятерка влетела в него, даже не замечая клубящегося вокруг мрака. Как горох, высыпали в комнату с камином, с которой все и началось, а затем во двор.

За прошедшее время стемнело окончательно. Стояла глубокая ночь, туман клочьями полз по траве, теплый ветерок перебирал волосы. Где-то в кустах стрекотали, судя по звукам, вполне себе земные сверчки. Айрел кубарем скатился с низенького крыльца во двор, а затем подпрыгнул в воздух.

Назад он приземлился уже в ипостаси рептилии. Чуть мельче, чем сестра, тоже с багровой шкурой, только уши и хвост постепенно уходили в черноту. Дракон нетерпеливо переступил передними лапами с огромными когтями, поторапливая Эльзу. Та поставила скорлупку прямо на землю, около его морды.

Через мгновение Айрел дыхнул на нее струей огня, и скорлупка тут же вспыхнула факелом, на манер похоронных лодок у древних людей. Троица девчонок, оставшаяся на крыльце, взвизгнула в унисон.

Малышка, полностью скрытая в пламени, замолкла, а затем звонко расхохоталась, будто ей перед носиком потрясли шумной и яркой погремушкой.

— Получилось! Она хорошо воспринимает родную стихию, шанс выжить есть, и большой, — выдохнула Эльза. А затем села в траву и громко, с облегчением, расплакалась.

Девчонки тут же сбежали по ступенькам во двор и принялись наперебой ее утешать, стараясь, впрочем, держаться подальше от огня. Людям-то он по-прежнему нес опасность.

— Ничего-ничего, — поглаживала Июлия по плечу ревущую навзрыд драконицу. — У нас тоже дети всякие бывают, и недоношенные, и переношенные. И болеют прямо при рождении. Это сейчас их почти не выхаживают, потому что мракобесие выступает против науки, и рабочих кувез не осталось. А раньше и с шести месяцев спасали, и весом в полкило даже. Лежит он в капсуле специальной, ему кислород подают, тепло держат, он там как у мамы в животе… ну, или в скорлупе.

— День и ночь будем пламя поддерживать, — прогудел Айрел. — Посменно. И спать не будем, если надо. Нас почти полторы сотни, всеми кланами соберемся. Год, два, три — сколько нужно, столько и будем жечь. Шутка ли, новый дракон родился, в такое время!

— Илона, — Эльза перестала плакать и начала торопливо вытирать лицо. — А ты можешь еще… посмотреть? Вдруг какое-то яйцо тоже покажется тебе теплым?

— Эльза, не вздумай, — Айрел от возмущения аж дыхнул паром. — Им возвращаться пора, они же люди. А Илона стопроцентный человек, если задержится до утра, вообще не проснется! Им нельзя так долго у нас находиться! Ты хочешь ради призрачной надежды загубить ту, которая и так сделала для нас очень много?

— Не хочу, — прошептала Эльза и ссутулила плечи. Рот ее искривился в горестной гримасе, как будто она снова хотела разрыдаться, но сдерживалась из последних сил.

Как погасить внезапно вспыхнувшую надежду на чудо? Особенно, когда подобного не случалось много лет и с гарантией не случилось бы до победы над Великими? Да и будет ли еще та победа? Может, закончится все общей казнью на потеху публике. Или лабораторией, где они очутятся в роли подопытных крыс.

А у драконов останется одна-единственная девчонка, и то ведь не факт, что выживет…

И Илона решилась.

— Сколько у меня есть времени? — спросила она.

— Часа три, наверное, — неуверенно ответил Айрел. — Потом начнутся необратимые проблемы со здоровьем.

А Эльза смотрела на нее во все глаза. И даже, кажется, перестала дышать.

— Девчонок моих отправляйте по домам сейчас, кто-то должен гарантированно очнуться. А я в эти три часа пройдусь по усыпальнице, может, и вправду что-то найду.

— Давай мы тоже останемся, — Ксана вскочила. — Не бросать же тебя одну!

— Нет, — Илона покачала головой. — Если мы действительно начинаем войну, то нужно беречь каждого из нас. Здесь вам ни к чему геройствовать. Отправляйтесь по домам. А утром созвонимся.

На том и порешили. Девчонки легли рядышком в густую траву, даже не отходя далеко от крыльца. Эльза погладила их по головам, а затем аккуратно дунула в лоб каждой. Веки их тут же потяжелели и закрылись. Через минуту обе крепко спали.

А затем начали будто истаивать в воздухе. Сначала пропали платья, заменившись на смешные и нежные девичьи пижамки, а после силуэты стали полупрозрачными, вспыхнули и исчезли.