Но ощущения, что Лиам в порядке, не было. Было ощущение, что он…

Сейчас умрет. Я вцепилась руками в волосы. После всего, через что мы прошли, он умирал прямо на моих глазх. Он сражался, но проигрывал, ускользая туда, где уже я не смогу его найти.

– Вода нужна? – Вайда подхромала ближе с пластиковой бутылкой в руке. Я ненавидела жесткий блеск в ее глазах: приговор, вынесенный состоянию Лиама, и жалость, с которой она смотрела на меня.

– Нет, – покачал головой Толстяк, – может попасть не в то горло. Руби. Руби… с ним все будет в порядке; я не дам ему заснуть и буду следить, чтобы он двигался. Мне нужны те лекарства. Растворы, грелки, что угодно. Быстрее.

Я кивнула, сжимая кулаки в волосах, судорожно выдохнув.

– Ру! – Раздался голос Джуда, и вот уже перед нами возник он сам. В руках – знакомая черная куртка. – Я нашел ее, нашел ее, нашел!

Мы, все трое, зашипели на него.

– Иди сюда! – махнула я мальчишке, поспешно забирая куртку, пока тот ее не уронил в одну из бочек. В воспоминаниях Коула я видела куртку лишь мельком, к тому же она была наполовину скрыта в тени… но эта выглядела практически такой же, хотя и не черной. Куртка оказалась темно-серой, из непромокаемой ткани с фланелевой подкладкой, и все еще хранила запах Лиама – сосны, дыма костра и по`та. Чувствуя, что Вайда с Толстяком не отводят от меня глаз, я пробежала пальцами по ее швам и наконец нащупала твердый прямоугольный брусочек, вшитый Коулом в темную подкладку.

– Он прав, – я передала куртку Вайде. – Пока оставим флешку там. Когда будем уходить – вырежем.

Взгляд снова метнулся к пепельному лицу Лиама, исказившемуся от нового приступа надрывного громкого кашля. Джуд за моей спиной переминался с ноги на ногу. Его лицо больше не светилось гордостью, рука сжалась на моем плече – то ли он меня успокаивал, то ли был потрясен тем, что увидел. И то и другое, наверное.

– Можешь сходить к Оливии? – попросила я. – Скажи ей: если она готова, то я – тоже. И… эй… – Я ухватила мальчика за полу рубашки. – Найди себе что-нибудь потеплей, хорошо?

В ответ я получила неуклюжий «салют». Когда Джуд ускакал выполнять поручение, Вайда приподняла брови с видом «Ну ладно! Удачи!». Возможно, она была права – нужно было заставить его остаться, но кто знает, с какой техникой мы столкнемся. Джуду было не под силу поразить цель пусть и на расстоянии вытянутой руки и даже пробежать метров сто, но, будучи Желтым, Джуд на раз вскрывал электронные замки и охранные системы.

Я помогла Толстяку опустить Лиама на землю. Его глаза оторвались от бледного лица друга и впились в мои.

– Неужели просто остаться вместе было бы так плохо?

Я вздрогнула.

– Ты не думаешь, что могла переоценить его способность позаботиться о собственной бестолковой заднице без нас? – спросил Толстяк. – Всего чуть-чуть.

Но кто знал, что все закончится именно так?! Толстяк мог бесконечно расковыривать эту болячку, сдирая едва подсохшую корку и тыкая в рану каждый раз, когда она снова начинала кровоточить. Только он не понимал.

Это случилось, потому что такой стала наша жизнь – такой ее сделали. Но какой бы жестокой и жесткой ни была эта действительность… Лиам не сделался тем, во что превратилась сама Лига: свирепым, беспощадным воплощением того, каким они хотели видеть мир.

– Мне все это очень не нравится.

– Знаю, – прошептала я, перегнувшись через Лиама, чтобы обнять Толстяка. Если парень и удивился такому проявлению нежных чувств, то виду не подал. Просто ласково похлопал меня по спине.

– Ты меня постоянно доводишь своими выходками. Но я точно слечу с катушек, если с тобой что-то случится. Ты уверена… ты на сто процентов уверена в том, что собираешься сделать?

– Да, – заверила я. – Я тренировалась, помнишь?

Его губы сложились в невеселую улыбку.

– Вспомнилось вдруг, когда мы нашли тебя…

Толстяк мог и не договаривать. Я не забыла, какой была, когда их нашла: осколком перепуганной девочки, которая давным-давно разбилась. У меня не было ничего и никого, идти мне тоже было некуда. Может, я так и не стала целой, и другой мне уже не быть. Но я все же сумела собрать себя по кусочкам, соединив вместе острые зазубренные края.

Дождавшись, когда сядет солнце, мы отправились в дорогу. Короткий день – один из немногих плюсов стремительно приближавшейся зимы. Чтобы занять себя, я попыталась вычислить, сколько времени прошло с тех пор, как я отправилась искать Лиама. От силы недели две? Сейчас был декабрь, перед глазами всплыло цифровое табло на станции в Род-Айленде. Я отмотала время назад.

– Мы пропустили твой день рождения.

Мы плелись в хвосте отряда и, конечно, отставали от Оливии с Бреттом, возглавлявших процессию.

Джуд, который мурлыкал какую-то песню Спрингстина[7], тут же заткнулся.

– Что?

– На прошлой неделе, – сказала я, подхватывая мальчишку, который решил перепрыгнуть через поваленное дерево. – Сегодня уже восемнадцатое декабря.

– Серьезно? – Джуд обхватил себя руками, растирая предплечья. – Вроде похоже на то.

– Тебе уже пятнадцать, – присвистнула я. – Стареешь, приятель.

Я начала было разматывать шерстяной шарф, но Джуд отмахнулся и энергично зашагал дальше – при каждом его движении фельдшерская куртка, которая снова вернулась к нему, издавала легкий шорох. Для такой большой группы мы почти не производили никакого шума. Лишь иногда раздавался звук треснувшей ветки или хруст ледяной корки под ногами. К тому же мы еще не вышли из Читамского природного заповедника, как утверждал Бретт, и в этих глухих местах вряд ли привлекли бы чье-то внимание.

– Ох! Ты его нашел? – Я заметила серебристую вспышку у Джуда в ладони.

Мальчик протянул мне руку, на которой лежал круглый, почти плоский диск. Серебристое покрытие заблестело в лунном свете, пробившемся сквозь ветви деревьев. Я схватила компас и, положив теплый металл себе на ладонь, увидела, что стекло в двух местах треснуло.

– Да, – кивнул Джуд, забирая компас обратно. – На секунду… неважно.

– Неважно? – недоверчиво переспросила я. – Что случилось?

– Сначала я был, правда, рад, что нашел его, понятно? А потом подумал, что, может, мне не стоит брать его с собой.

– Потому что?..

– Потому что его дал мне Албан, – ответил Джуд. – Через несколько дней после того, как я попал в Штаб. Он все говорил, как гордится тем, что я стал частью Лиги, но это, как… теперь я не так уж горд быть ее частью.

Тяжело вздохнув, я пыталась найти правильные слова. А Джуд только пожал плечами и надел на шею цепочку. Компас исчез под курткой, и я подумала: «Вот в чем разница». В этом и заключалась принципиальная разница между нами. Взглянув в лицо реальности, я лишилась иллюзий – а Джуд по-прежнему хранил в сердце надежду, продолжая мечтать о том, что Лига еще может исцелиться.