— Удиви же меня, — смеюсь я и, громко хрустя стащенной из Риткиной пачки чипсиной, подхожу к окну.

К концу декабря пешеходная улочка, на которой расположена «Пенка», основательно преобразилась. Она всегда казалась мне немного сказочной с этими своими сохранившимися фасадами зданий восемнадцатого века, деревянными скамейками, коваными трёхплафонными фонарями и огоньками, запутавшимися в кронах толстых многолетних лип. Но сейчас, в невесомом сумраке предпоследнего дня года, когда в витринах соседних магазинов и ресторанов лежат пушистые еловые лапы, откуда-то совершенно явственно доносится звон колокольчиков, а тонкий слой снега на земле мерцает под гигантской сетчатой гирляндой «Звёздное небо», сказка вдруг кажется невыносимо реальной.

— Мари сдала зачёт! Представляешь? У нас получилось! — практически поёт Варя.

И я с лёгкостью могу представить, как она в длинной юбке кружится по лесной поляне, а на плечах её сидят птицы, и рядом водят хороводы звери… Хотя нет, это уже не эльфийка, наверное, а какая-то диснеевская принцесса, но ведь один типаж, да?

— Она только что позвонила, сказала, что её даже похвалили!

— Очень рада за вас обеих, — улыбаюсь я. — Вы умницы.

— Но без тебя ничего бы не вышло, Ась, — вдруг говорит Варя серьёзно, и птицы-звери исчезают.

— Ой, да ладно…

— Нет, я настаиваю. Спасибо тебе. Спасибо.

— Ну прекрати, — отмахиваюсь я и топаю к барной стойке, чтобы утащить у Риты ещё одну чипсину. — Давай лучше это отметим.

Варя замолкает, будто обдумывает, стоят ли её усилия праздничного бокала шампанского, ведь она, конечно же, ничего особенного не сделала, всего-то за короткий срок вытянула отстающую студентку, но это же такая ерунда, все так могут, похвала излишня. И я вздыхаю.

Вообще, несмотря на то, что у нас с Варей порой значительно разнились установки, опыт и взгляды на некоторые вещи, система координат вроде бы была одной, а потому мы довольно быстро нашли общий язык. Пусть наше совместное проживание и началось весьма напряжённо.

Когда в то утро две недели назад я добралась до дома после встречи с Даней, Варя уже уехала на работу. В холодильнике я обнаружила неслучившийся ужин в виде запеканки из цветной капусты, а на кухонном столе — тубус с витамином С в качестве средства для профилактики простуды. Опустилась на стул и долго гипнотизировала таблетки взглядом, ожидая, что вот они сейчас испарятся, а вместе с этим и Варя перестанет быть той, которая во второй раз предложила заботу вместо обоснованных обвинений. Но, конечно, чуда не произошло, поэтому я приняла холодный душ, переоделась и отправилась работать. А вечером была настолько вымотана чередой бессонных ночей, обрушившейся лавиной новой информации и проведённым мастер-классом, что, оказавшись дома, смогла только стянуть джинсы, бросить их на пол посередине спальни и мгновенно уснуть, упав лицом в подушку.

Зато утром встала на пятнадцать минут раньше Вари и напекла-таки уже известных в узких кругах оладушек на завтрак. И даже какао сварила. Варя, заметно поникшая после двух дней моего непреднамеренного дистанцирования, ожила и обрадовалась, и вечером мы всё-таки встретились на кухне на совместном ужине. А на следующий день, в субботу, вместе же поехали в гипермаркет за продуктами, а потом собрали все имеющиеся у меня дома подушки, устроили уютное лежбище на диване и до поздней ночи смотрели документалки на «Нетфликс».

И хотя мы обе были достаточно загружены на работе, мы всё же как-то умудрялись проводить много времени вместе. Превратили посещение книжного магазина в дебаты о творчестве Сартра и Бовуар, скидку на репчатый лук в «Пятёрочке» около дома — во французский луковый суп с белым вином и багетом, а очередной полив цветов — в купание некоторых экземпляров в ванной, перетекающее в генеральную уборку квартиры с предновогодним деклаттерингом и походом на фримаркет. И на следующий день, в общий выходной, без сил валялись на диване, болтали, смотрели сериалы и красили друг другу ногти: Варе — нежно-розовым, потому что она вся такая воздушная и женственная, мне — чёрным, потому что у меня чёрное сердце. Муахаха, нет, потому что это единственный мой лак, который не засох.

Пусть это и казалось странным, но мне нравилась Варя. И жить с ней тоже нравилось. Она обладала какой-то невероятной способностью улучшать пространство вокруг себя, не меняя его. Например, в квартире появился характерный уютный аромат свежей выпечки, который никуда не пропадал, даже если духовка не включалась несколько дней. Однажды я не выдержала, прижалась носом к стене и выдвинула гипотезу, что в моё отсутствие Варя натирает поверхности пирожками, но она в ответ только задорно рассмеялась.

— Как насчёт девичника? — спрашиваю я, усаживаясь на подоконник с подушками. — Могу позвать Соньку.

Подруга дней моих суровых была единственным человеком, не разделяющим мою радость от сожительства с Варей и не стесняющимся об этом говорить. Она дулась, вместо утренних новостей присылала мне очередные интерпретации тайных мотивов Вари и научилась строить страшные осуждающие рожи во всех асанах, не давая мне расслабиться на наших последних занятиях йогой, потому что выглядела при этом очень уж смешно. Мне хотелось их уже познакомить и убедить Соньку, что Варя хорошая, а учитывая, что билет на поезд до Воронежа был взят на завтра, сегодняшний девичник — последний шанс.

— Давай, — соглашается Варя. — Я куплю чего-нибудь. Ты когда будешь дома?

— Через пару часов. Последняя планёрка в «Пенке», и я свободна.

— Ась, тебя ждём, камон! — очень вовремя приходит уведомление в виде Риткиной головы, высунувшейся из двери в служебные помещения, и я киваю, быстро прощаюсь с Варей и, захватив ещё горсть чипсов, иду в подсобку.

Сегодня Надя собирает нас всех — кроме Ярослава, который остаётся в зале и которому, по его же словам, вполне хватит краткого пересказа событий, — чтобы обсудить последние приготовления к вечеринке. После долгих прений именно Надежда приняла самое важное решение и обозначила формат мероприятия. По её мнению, раз уж мы семья, а Новый год — семейный праздник, работать нам самим — как-то не комильфо, поэтому мы наняли целую команду профессионалов: поваров, официантов, барменов, охранников. Завтра «Пенка» перестанет работать в привычном режиме в шесть вечера, чтобы в девять открыть двери для гостей, коими станут и сами сотрудники кофейни. Нам было позволено пригласить близких родственников или друзей — и я сразу же передала приглашения Соньке и Матвею, — однако основные гости — это очень тщательно составленный список из наших постоянных посетителей, значимых лиц в городе и самых активных подписчиков из соцсетей. Детям вход был воспрещён, исключение — Наташка, которая наотрез отказалась тусоваться с внуками Майи Давидовны, но согласилась уснуть на диване в подсобке «Пенки», как только наступит час ночи.

Во время планёрки Костик перечисляет самые важные номера программы, к которой его друзья актёры подошли максимально креативно, и я уже чувствую, как это будет интересно живьём. Рита отстаивает-таки караоке для самых выносливых — после трёх ночи. Майя Давидовна пробегается по меню и сообщает, что не хватает только зелени, которую — самую свежую — она лично завтра утром купит на рынке. Я отчитываюсь, что с декором зала всё в порядке, диско-шар смонтируют сегодня после закрытия кофейни, в соцсетях ажиотаж, а мы уже возглавили список самых модных мест в городе для проведения новогодней ночи. Пётр отсутствует.