— И что же такого ужасного вы натворили, ваше величество?

— Оскорбил женщину.

— Вот как? — Элвир удивился. — Вообще-то это не в твоем духе. Но, может, она заслужила? Если речь о маркизе Винелл…

— Речь не о ней, — оборвал Валтор. — И нет, эта дама ничем не заслужила моих оскорблений. Я почти уверен в этом.

— Почти? — задумчиво переспросил Элвир. — Так в чем же все-таки состояло оскорбление?

— Я ее поцеловал, — Валтор удивился тому, как трудно дались ему эти слова.

— Серьезно? — Элвир усмехнулся. — Поистине страшное оскорбление. Насколько мне известно о таком мечтает половина придворных дам.

— Она не мечтала, можешь не сомневаться, — мрачно возразил король. — Я обвинил эту девушку в предательстве, распутстве и поцеловал против воли.

— Ах вот оно что, — ухмылка исчезла с лица Торна. — Эту девушку? Часом, не Лотэссу Линсар?

Валтор только и смог, что молча кивнуть. Он и впрямь чувствовал себя мальчишкой, который отчитывается перед взрослым в дурном проступке.

— Это многое объясняет, — после некоторого молчания сказал Элвир.

Похоже, Торн решил, что не станет ни упрекать, ни успокаивать друга. Валтора это не устраивало.

— Что объясняет? Ты, видно, куда мудрее меня, если можешь понять, что на меня нашло. Потому что я сам не в силах разобраться.

— Просто, глядя со стороны, порой куда проще понять, что творится с человеком, чем если смотреть изнутри.

— И что же со мной творится? — с неожиданной злостью спросил король.

— Все просто. Ты влюблен.

— Что? — Валтор опешил. — Нет, это не так. Ты не понимаешь…

— Уж я-то как раз понимаю. Именно теперь мне куда проще понять тебя, чем полгода назад. Можешь сколько угодно обманывать себя, однако, рано или поздно ты признаешь очевидное.

Пока Валтор придумывал доводы, чтоб опровергнуть слова друга, Торн, так и не дав ему высказаться, продолжал.

— Впрочем, твои чувства сейчас не так важны, как ее. Ты причинил этой девушке боль. Успев немного узнать ее, не сомневаюсь, что это так. Так же, как уверен в том, что твоих обвинений Лотэсса Линсар не заслужила. Да, было время, когда я сам был полон подозрений насчет нее, но это в прошлом.

Валтору очень хотелось спросить, когда это Элвир успел так хорошо узнать энью Линсар, и откуда такая уверенность в ее непогрешимости. В глубине души он был полностью согласен с другом, но вопросов это не снимало. Однако король удержался, решив оставить этот разговор на потом. Сейчас его больше волновало другое.

— И все же, ты говоришь полную ерунду. Из твоих слов выходит, что я оскорбил девушку, потому что влюблен в нее. Но это совершенная нелепость.

— Ты разозлился из-за ревности, — спокойно возразил Торн.

— Откуда ты знаешь? — вырвалось у короля, хотя стоило бы спросить «С чего ты взял?», а не подтверждать правоту друга самим вопросом.

— Да ты весь вечер не спускал с нее глаз, а выражение лица у тебя было такое… — Элвир закатил глаза и состроил гримасу.

— Ты же не смотрел на меня! — вчерашняя обида явственно сквозила в словах.

— Я не смотрел тебе в глаза, — поправил Торн. — Это не одно и то же. Надеюсь, никто, кроме меня, не следил за направлением твоего взгляда. На самом деле твое недовольство легко можно списать на лживые речи послов старого лиса Далериона. Совсем не нужно, чтобы кто-то заметил твой излишний интерес к этой девочке. Это может ей навредить.

— Как?

— Ты не вчера родился, Валтор, — похоже, Элвир действительно примерил на себя роль старшего брата. — Если решат, что ты недоволен эларкой, ее начнут травить, надеясь добиться твоей благосклонности. Если же, напротив, заподозрят о твоих чувствах к ней, все может сложиться еще хуже. Для нее.

— Потому что она не просто опальная красавица из вражеского государства. Все знают, что положение Лотэссы Линсар практически равняет ее с принцессой. А принцесса имеет гипотетические шансы стать королевой. Дайрийцам не нужна эларская королева. Даже сложись все иначе и захвати мы Элар, и тогда бы перспектива такого брака многим была бы поперек горла, а теперь и подавно. Пока ты равнодушен к ней, такие мысли мало кого тревожат, но любое проявление внимания может обойтись ей слишком дорого.

— Ты меня пугаешь, — Валтор ощутил мимолетную боль в груди. — Но ты, конечно же, преувеличиваешь. Кому придет в голову увидеть в Лотэссе королеву?

— Вот уж не знаю, — Торн невесело усмехнулся. — Только ты сам раза три уже заговаривал о том, чтоб жениться на ней.

— Да, но совсем при других обстоятельствах, — запальчиво возразил он. — Впрочем, ты прав. Нам стоит позаботиться об этой девушке и защитить ее от любых случайностей. Ты ведь поможешь мне с этим?

— Не сейчас, Валтор. Сейчас я должен защитить свою женщину. Но вернувшись, я, безусловно, позабочусь и о Лотэссе Линсар.

— Если ты вернешься, — почти пробормотал король.

— Я вернусь, — в серых глазах горела непонятно откуда взявшаяся убежденность.

Торн говорил о своем отъезде, как о решенном деле, и Валтор не нашел в себе сил ему возразить. Он сам не понимал, что изменилось. То ли чувство собственной вины так сильно давило на него, то ли он внезапно стал лучше понимать, что движет другом. Умом король по-прежнему понимал, что отпустить лучшего друга и единственного по-настоящему верного соратника — полное безумие, но отчего-то уже точно знал, что отпустит.

— А сейчас тебе стоит пойти к Лотэссе Линсар и сделать все, чтоб она забыла о нанесенных оскорблениях, — Элвир предусмотрительно вернул разговор в прежнее русло. — Вообще-то тебе сразу следовало отправиться к ней, а не ко мне — изливать душу.

— Если честно, я к ней и направлялся, — улыбнулся Валтор. — Но при этом непонятно как оказался у тебя.

— Что ж, теперь тебе придется проделать куда больший путь до покоев эньи Линсар. А потом проделать его снова, чтобы вернуться ко мне и обсудить мой отъезд.

— И женитьбу? — спросил король со вздохом.

— И женитьбу, — довольно подтвердил Торн, очевидно, почувствовав окончательную капитуляцию.

— Хорошо, я приду.

С этими словами Валтор покинул друга и поспешил к Лотэссе. Элвир прав, девушка наверняка мучается из-за нанесенного оскорбления, и чем скорее он заверит ее в своем расположении и доверии, тем лучше.

Еще собираясь к ней в первый раз, король захватил шкатулочку с бордовыми жемчужинами из ее ожерелья, собирать которые он послал слуг, сразу же как вернулся. Вряд ли слуги ползали по галерее в темноте, но через пару часов после рассвета ему доставили все, что смогли собрать. Конечно, в идеале стоило бы отнести бусины ювелиру с поручением сделать колье. Возможно, позже он так и поступит. Но сейчас важно отдать коробочку Лотэссе в знак примирения.