– Слева слова из «Троила и Крессиды», – негромко сказала Анжелика, хотя стол там, кажется, упоминался только один. А справа – из «Ричарда II», когда король заточен в темнице и, за неимением общества, беседует сам с собой. – Она тряхнула головой. – За каким чертом Винчестер поместила сюда эти фразы? Цитата из «Троила и Крессиды» взята из реплики Улисса, в которой он чуть ли не прямо называет Крессиду шлюхой!

Пламтри стиснула холодной рукой пальцы Кокрена, и он почувствовал, что она дрожит.

– Да, тут удивился бы любой гость, хорошо знающий Шекспира, – согласился Пит.

– Это что, ключ, указание, что она здесь? – рявкнул Кокрен, глядя от окна на призрак в белом костюме.

– Вряд ли в комнате с камином, – заметил Пит. – Камины для призраков все равно что… порталы, в которых их уничтожает и отправляет на встречу с богом, точно так же, как в тех пепельницах, где по ободку написаны палиндромы.

– Она обращалась ко мне, – равнодушным тоном сказала Пламтри. – Эти окна были поставлены здесь как послание к… кому-то, кем, судя по всему, оказалась я, и все эти годы оно меня ждало. Вот эту самую свалку-головенку. Черт возьми, да ведь и она сама, похоже, вольно или невольно была сильно расщепленной личностью.

– А послание-то о чем? – спросила Анжелика.

– Она… не хочет вылететь с дымом какого-нибудь из каминов, – ответила Пламтри.

– Поплыли, – заявил призрак Скотта Крейна и резко махнул рукой в глубь дома.

Они отыскали коридор пошире и пошли по нему на цыпочках, инстинктивно прижимаясь то к одной обшитой панелями стене, то к другой, поспешно перебегая через разделяющую их ленту лоснящегося паркета. Электрические лампы отстояли далеко одна от другой, но прямоугольные прогалы между ними были залиты серым светом из десятков внутренних окон, арок и световых люков. Вообще, планировка комнат была настолько открытой и просторной, что необхватность размеров самого дома становилась очевидной на каждом шагу, с любой случайной точки зрения и ни в какой из точек в пространстве нельзя было избавиться от подсознательного ощущения, что дом бесконечен во всех измерениях, как на картине Эшера, – можно вечно идти по этим широким коридорам, устланным коврами, спускаться и подниматься по темным лестницам с одного этажа на другой, всегда незнакомый, и ни разу при этом не пересечь собственных следов. А Кокрен вспомнил слова Мамаши Плезант о том, что этот дом был построен для того, чтобы завлекать, ловить и отправлять в потусторонний мир бродячих призраков, не желающих уходить к богу.

– Все это сооружение кажется открытым, – сказала между делом Анжелика, – но она устроила местную геометрию такой же сложной, как в множестве Мандельброта. Здесь есть совершенно пустые участки, которые с тем же успехом могут быть стальными переборками. Но этого никто никогда не узнает.

Кокрен отыскал лестницу, но она бессмысленно упиралась в потолок, где не было даже люка, потом он провел всю компанию по другой лесенке, которая изгибалась семь раз, но подняла их лишь на один этаж вверх, потому что каждая ступенька была только в два дюйма высотой, а дальше они пошли по галереям с перилами посередине, защищающими от неосторожных шагов устроенные в полу окна, миновали целую серию комнат без стен, где чуть ли не вплотную стояли четыре роскошно изукрашенных камина, и пробрались мимо милосердно запертых застекленных дверей, за которыми открывались провалы в кухни и коридоры, находившиеся внизу.

– Больше похоже на дом для птиц, – пожаловалась Коди, – или мартышек, чем для людей.

– Эфирных человекоподобных сущностей, – согласилась Анжелика.

– Улетающих с дымом через камины, – сказал их бородатый спутник, и Пламтри нахмурилась при этих словах.

В конце концов они оказались в комнате четвертого этажа с открытым балконом, откуда не было пути выше. Комната была не доделана, одну стену закрывала дрань, на которую не нанесли штукатурку, в левом углу шел от пола до потолка кирпичный дымоход без вмонтированного камина.

Пит прошел к балкону, пригнувшись, чтобы его нельзя было увидеть снизу, посмотрел на красные пики крыши и зеленые лужайки и горестно сказал:

– Это бесконечно. Я отсюда не вижу даже края дома. А можно бы ожидать, что будет видно шоссе, или вывеску бензозаправки, или хоть что-нибудь.

– Это место было и остается сверхъестественным лабиринтом, – ответила Анжелика. – И до сих пор приманивает призраков, как свеча приманивает мотыльков. Клянусь, в этих бесконечных галереях и холлах я все время чувствовала их назойливое внимание к нам. Старая леди Винчестер щедро «стол накрыла для гостей случайных» – ее образ мыслей, ее мимикрирующие маски… Ни один из независимых призраков Запада не воспринимал ее как девственницу в психическом значении этого понятия; так же считало «племя, что живет в сем малом мире». Не считая лишь, что выглядит он отнюдь не маленьким, особенно изнутри. – Она резко тряхнула головой и, к изумлению Кокрена, плюнула на пол. – Они все тут, вокруг нас, как паучьи сети. Этим каминам следовало бы гореть во всю мочь круглые сутки.

– Возможно, она предполагала, что ими будут пользоваться, по крайней мере зимой, – сказала Коди. – После ее смерти.

Кокрен перевел взгляд с Анжелики в угол комнаты.

– Этот дымоход словно та лестница, которая нам попалась первой. В потолке для нее просто нет дыры.

Пит Салливан подошел, вскинул руки и ощупал кончиками пальцев неровный край кладки, заканчивавшейся в нескольких дюймах от потолка, наглухо зашитого рейкой.

– Руки у меня зудят, – сказал он, – как будто им хочется заняться этой штукой… Интересно, Гудини случалось когда-нибудь выбираться через камины?

Облаченный в белое призрак ростом выше Пита подошел туда и просунул между кирпичами и потолком всю ладонь.

– Чистый, некарбонизированный кирпич, – важно произнес он, – и золото. Я чувствую, что сквозняк несет запах золота.

– Золота? – повторил Кокрен, глубоко разочарованный тем, что они, судя по всему, нашли какой-то старый клад вместо призрака старухи.

– Ну, золото, прежде всего, поглощает волновое излучение, – сказал Пит, опуская руки и стряхивая о джинсы кирпичную пыль с ладоней. – Призраки – это электромагнитное возбуждение, и поэтому ей нужно было запереться во что-то защитное, чтобы спрятаться. Ведь гробы делают из свинца, чтобы держать призраков взаперти и не позволять их обнаружить. Золото не столь плотно, как свинец, но и оно, безусловно, сгодится.

– И, – добавил, кивнув, Кокрен, – поскольку всем известно, что камины служат для уничтожения призраков, никому не придет в голову искать призрака, который прячется в одном из них.

– Если, конечно, не знать, что этот камин фальшивый, – согласилась Анжелика. – А когда в доме сотни настоящих каминов и дымоходов, разобраться, где среди них поддельный, не так уж просто.

Белый рукав призрака исчез за верхним рядом кирпичей, и Кокрен заметил, что фигура упирается в дымоход лишь одним коленом, а вместо второй ноги над откуда-то взявшимся белым ботинком болтается пустая белая штанина с щегольским отворотом.