Мы не проронили ни слова. Нам не нужны были слова, разговаривали наши тела. Я подняла голову и начала лизать и кусать его, почти задыхаясь. Я слышала его учащенное дыхание, чувствовала движение его мышц, когда он двигался во мне, заставляя кончить снова. Он никогда не кончал раньше меня, а всегда дожидался, когда это сделаю я, внимательно наблюдая за мной. Его глаза в момент моей кульминации потемнели, потом он сжал зубы и его тело напряглось, он погрузился в меня еще глубже и застыл, а потом словно взорвался внутри меня, а я продолжала испытывать оргазм, сжимая его член мышцами влагалища, пульсируя вокруг него.

Вместо того чтобы обмякнуть, мы еще теснее сжали друг друга, когда оба кончили.

– Останься во мне, – умоляла я его, пытаясь выровнять дыхание и впиваясь ногтями в его плечи.

Он притянул меня к себе еще сильнее и спрятал голову между моими грудями, тяжело дыша, а потом легко куснул меня за грудь.

– Мне хотелось бы жить в тебе, – нежно произнес он хрипловатым голосом, от которого я просто растаяла, а он сжал меня еще сильнее и лизнул то место, куда меня укусил, царапая мою кожу легкой щетиной.

– Боже, я хочу умереть в тебе.

Кости словно расплавились в моем теле, но даже в столь расслабленном состоянии я чувствовала его бешеную энергию, поглощающую мое тело.

– Ты такой жуткий собственник. Знаю, ты заберешь меня с собой на тот свет.

– Нет, я никогда не причиню тебе вреда.

Я мягко рассмеялась.

– Это не зависит от твоего выбора. Ты заберешь меня с собой, потому что я последую за тобой, куда бы ты ни пошел. На тебе моя жизнь закончится, Ремингтон Тейт, но я сама этого хочу.

Его лицо исказилось от боли, и он погладил мой подбородок костяшками пальцев.

– Нет, Брук. Я буду защищать тебя даже от себя самого.

Мы какое-то время смотрели друг на друга, и твердая решимость в его глазах успокоила меня, убедив в том, что, несмотря на все превратности судьбы, моя жизнь всегда будет связана с его жизнью, какой бы она ни была – плохой или хорошей. Я пройду по жизни рядом с ним, мы будем держаться друг друга, бегать вместе, сражаться с трудностями и воплощать его мечты, которые отныне станут моими.

– Как ты однажды сказал, я буду любить тебя, даже если это нас убьет, – прошептала я, гладя его лицо. – Мы все умираем. И я хотела бы умереть, когда мы любим друга.

– Детка, это я буду любить тебя до последнего вздоха, – глухим голосом произнес он, сжимая меня в объятиях, от чего я рассмеялась, чувствуя себя бесконечно счастливой.

– Реми, где мы будем рожать ребенка?

Он выпрямился и поднял меня на руки, мои ноги все еще обвивали его бедра.

– Там, где ты захочешь. Чемпионат уже закончится, и я смогу отвезти тебя в любое место.

– Я подумывала остаться в своей квартире. С самого начала я не хотела ничего менять. Ведь это замечательно – иметь место, к которому привык и где можно пообщаться с друзьями. Там есть свободная спальня, которую можно оборудовать под детскую. Мелани жаждет этим заняться.

Он сел вместе со мной на стул в углу ринга, где нас ожидала стопка полотенец и напитки. Он схватил одно из полотенец и, расположив меня на коленях, начал вытирать мое тело. Я смотрела на его спокойное и расслабленное лицо.

– Я попрошу Пита проплатить для тебя аренду на год, а потом подыщем что-нибудь еще, – сообщил он мне. – Можешь воспользоваться картой, которую я тебе дал, чтобы купить все, что нужно.

Я обвила его шею рукой и ткнула пальцем в то место, где пряталась ямочка.

– Значит, я буду одновременно твоей содержанкой и официально нанятым сотрудником?

Он схватил меня за затылок, нагнул мое лицо так, что я смотрела в потолок, и провел языком по шее прямо до губ, а потом прижался к ним своими губами.

– Ты будешь принадлежать мне официально.

♥ ♥ ♥

– Как ты думаешь, нужно ли следовать обычной схеме прививок или мы подыщем врача, который посоветует нам какую-нибудь другую? Ведь так много свидетельств того, что некоторые вакцины могут вызвать у ребенка аутизм, – как-то вечером спросила я Ремингтона.

Я поедала тонны овощей, где-то прочитав, что овощи разного цвета являются источником разных антиоксидантов. Зеленые овощи – одних, а фиолетовые и оранжевые – других, поэтому утром, днем и вечером я поглощала целую радугу разноцветных даров природы. Все лучшее – для ребенка Ремингтона. А еще я подсела на ананасы. Будь моя воля, я питалась бы только ими. Как только мы переезжали на новое место, Ремингтон тут же поручал Диане запастись органическими ананасами. Я смешивала их с бананами и делала смузи. Или поедала с кайенским перцем. Диана тушила их для меня с кусочками индейки. Я была просто помешана на ананасах, и Реми это очень умиляло.

– Мне кажется, что это девочка, – сказала как-то Диана, – потому что тебя тянет на сладкое. Правда, ты слишком хорошо выглядишь. Когда ждешь девочку – по крайней мере, так было у меня, – то выглядишь дерьмово.

– Почему это?

– Говорят, девочки крадут твою красоту. И любовь твоего мужчины. – Ее губы расплылись в улыбке, когда она изучала мой живот, сощурив глаза, в которых светилось любопытство. – Но я ни на что не променяю своих девочек. Ты уже проделывала тест с колечком на шнурке?

– Нет, – ответила я, и Диана объяснила мне, что нужно продеть шнурок в кольцо и держать его над животом. Если ты ждешь мальчика, то кольцо будет описывать круги, а если девочку – линии. Звучало все это глупо, но я все-таки улеглась на кровать, держа над животом шнурок с кольцом, позаимствованные у Дианы. Ремингтон в этот момент рубился в шахматы в своем планшете, лежа со мной рядом в постели, – каждый занимался своим делом. Через несколько недель мы должны были лететь в Остин, и я чувствовала, что он начинает волноваться, потому что он мало спал в последнее время.

Я действительно восхищалась тем, как он использовал игру в шахматы, чтобы сосредоточиться. Все эти бессонные ночи он хватался за планшет и, видимо, сражался с ним.

Когда я привязывала кольцо к шнурку, он произнес:

– Мы найдем лучшего доктора, и он разработает для нас правильную схему прививок.

Я кивнула. Наконец, мне удалось привязать кольцо к шнурку, я подвесила его над животом и наблюдала за его движениями.

– Посмотри, как оно движется. Это круги или линии? – спросила я.

Он перестал играть и, отложив в сторону планшет, повернулся ко мне, чтобы посмотреть на движения кольца. Мне все же казалось, что я жду мальчика, потому что живот был яйцевидной формы, и я спала на левом боку, волосы мои были в прекрасном состоянии и красиво блестели, но кто его знает, насколько правдивы эти бабушкины приметы.

– И то, и другое, – ответила я сама себе, рассмеявшись.

– Вот облом!