– Знаешь, чем дольше я нахожусь с вами, тем больше думаю точно так же, – сказал Густав. – О себе, конечно же, как о некоем зверьке, попавшем в западню. И мне хочется побыстрее отсюда вырваться. У меня нет любимой женщины, нет настоящих друзей, одни приятели. Но у меня был корабль – мой дом. И я верну его обратно, совсем скоро. Если есть желание, то я возьму тебя с собой, и ты увидишь мир. В нем нет ничего особенного, поверь мне, в основном он страшен, пуст и сер, но ты, по крайней мере, узнаешь хоть что-то новое.

Густав произнес эту тираду и вдруг понял, что тем самым взял на себя еще одно обязательство. А ведь их уже накопилось достаточно много. Марков, маленький мут и вот теперь еще Вика. Троим поместиться в кабине можно, еще куда ни шло, но корабль вряд ли выдержит четверых. Впрочем, мут и Вика наверняка не примут его предложение – так ему почему-то казалось.

Но встревожило и удивило странника совсем другое: он приглашал к себе в корабль абсолютно разных, мало знакомых ему людей. Обещал им показать мир и защитить, что само собой разумеется. Могло ли такое случиться с ним раньше? Естественно, нет. Сколько раз корабль странника оставлял за собой в клубах пыли людей, просивших подвезти или помочь? Но для них у Густава не находилось времени, и не возникало у него желания пообщаться с ними, узнать их беду или радость. А тут как прорвало.

Или это опять влияние города?

Странник все еще не хотел ни к кому привязываться. А вот Густав несколько иначе к этому относился. И когда Вика сказала «нет», странник возликовал, а глаза Густава затуманила невесть откуда нахлынувшая грусть.

– Точно нет? – спросил он, вешая тряпку на край полупустого ведра.

– Точно. Это мечты глупой женщины.

– Я бы не назвал тебя женщиной, ты молодая девушка.

– Ну да, я женщина. И потребности у меня женские. Муж, семья, будущие дети, затем внуки, если повезет – правнуки. – Вика грустно улыбнулась. – Ты бы хотел увидеть своих правнуков, Густав?

– Я – да. Но я бы не хотел, чтобы они увидели меня.

– Это еще почему?

– К тому времени я буду старым, сморщенным старикашкой. Зачем мне это? Зачем им? Да и не будет у меня никогда правнуков, потому что и внуков не будет, и детей.

– Зря ты так. – Вика вдруг сделала шаг вперед, встала совсем близко и поправила мокрые волосы Густава, отведя их со лба. – Ты красивый, странник, тебе говорили об этом? Многие бы мечтали находиться рядом с тобой и родить тебе ребенка. Такие, как ты, нынче редкость.

– Я надеюсь, что ты ошибаешься, – тихо сказал Густав. – Потому что я, как сказал один умный человек, несу всем только боль и слезы. Я не стану объяснять тебе, почему так случилось, но поверь на слово – я очень плохой.

– Сам себя не суди, Бог осудит, когда придет время.

– Его время в моей жизни никогда не придет.

Густав замолчал, секунду подумал, затем отодвинул ведро и сел на квадроцикл. Завел двигатель, пристегнул шлем к рукояти управления, потому что в такую жару надевать его совсем не хотелось. Снял квадроцикл с ручного тормоза и медленно тронулся. Вика отшатнулась, с испугом и непониманием смотря на странника, который так резко оборвал их разговор.

– Извини, но мне пора ехать, – сказал Густав.

– Но мы же еще поговорим с тобой? – спросила Вика.

– Без проблем.

Странник нажал на газ и рванул к воротам. Дети, игравшие на специально обустроенной площадке, закричали от восторга, а один, самый эмоциональный, даже подбросил в воздух белую панамку.

Густав остановился у ворот, возле Игоря. Тот молча сдвинул засов, открыл замок и распахнул створки. Но странник не спешил выезжать.

– Что еще? – спросил Игорь недовольным тоном в ответ на внимательный взгляд Густава.

– Мне нужен напарник, чтобы забрать квадроцикл. В одиночку два аппарата не довезти. Поможешь мне?

– Я?! Тебе?

– Да, ты – мне. Просто больше некого попросить из толковых.

– Гм. – Игорь выглядел растерянным. – Я даже и не знаю.

– Знаешь ты все. Съездим, возьмем квадроцикл и назад.

– Ну… ладно. В конце концов, это же вещи семьи, их бросить нельзя. – Игорь махнул рукой и неожиданно улыбнулся.

Он крикнул ближайшему сторожевому, чтобы тот заменил его, и прикрыл ворота. Затем положил свою винтовку поперек квадроцикла и уселся за спину Густаву. На высокой скорости они буквально выпрыгнули за невидимую черту между последним оплотом человеческого добротерпения и злой пустотой города с символическим названием Тиски.

Уже где-то на полпути Густав понял, что что-то не так. В этот раз он придал квадроциклу ускорение, какое только было возможно, ловко лавируя между рытвин, но это не мешало ему улавливать запахи, приносимые ветром со стороны дома маленького мута.

И чем ближе, тем явственнее они становились. Пахло гарью.

Сначала странник подумал, что источником является квадроцикл, что где-то замкнуло проводку, но, когда они взобрались на очередной взгорок и в лицо Густаву полетели тучи пепла, он понял, что встревожился не зря.

Еще несколько десятков метров, и квадроцикл подъехал к черному пепелищу, на котором поблескивали оранжевые всполохи огня. Дом маленького мута выгорел почти до основания, превратившись в жалкую груду обгорелых балок и закопченного фундамента.

Густав заглушил двигатель, слез с квадроцикла и подбежал к кострищу. От него тянуло зыбким жаром, лицо мгновенно покрыл соленый пот. Ничего не уцелело. Дом, трава, забор, близлежащие деревья – все сгорело аккуратным квадратом. Даже странно аккуратным.

Странник сложил ладони рупором и крикнул:

– Эй! Фил! Ты здесь?!

Но ему никто не ответил, слышался только обозленный треск углей. Казалось, они перешептывались о чем-то своем, передавая друг другу слухи, недоступные ушам человека.

Игорь тоже покинул квадроцикл и теперь шел к Густаву, опасливо озираясь по сторонам. Он редко выходил из двора, а в последнее время так вообще не покидал его без особой надобности, сваливая все дела на своих подчиненных, постоянно оставаясь в доме за старшего.

Теперь ему было немного страшно. Он ехал сюда, чтобы просто забрать второй квадроцикл, в качестве провожатого, но все вышло совсем не так, как обещал странник. И сама ситуация с пожаром ему ой как не нравилась.

– Ну, и где квадроцикл? – нервно спросил он.

– А, квадро… – Странник рассеянно провел по лицу, оставляя на нем темные и белые разводы от пепла. – Нет его, сам видишь. Цикл, цикл, квадроцикл.

– Я-то вижу, что его нет. Где ты его спрятал?

– Возле дома.

– Возле… – Игорь посмотрел на пепелище и прерывисто выдохнул: – Ну ты и кретин! Это же надо было додуматься! Оставил его на одну ночь, а он и сгорел!