– Ты просила разузнать информацию.

– Да.

– Так вот, Рязанцев нигде не светился и никто о нем понятия не имеет.

Радостно, даже слишком, она поблагодарила:

– Спасибо, Данила Петрович!

– Пустое. – Вкрадчивый голос поинтересовался: – Помощь нужна?

– Сама справлюсь.

Прощаться он не стал – отключился.

Все же есть счастье на бренной Земле! Есть! Осталось дело за малым – дождаться вестей от Марины. Что молодая ведьма ей расскажет? А пока…

На журнальный столик Жанна набросила скатерть из черного бархата. На три угла положила картонные бирдекели, на них поставила подсвечники со свечами темного воска, обложив каждый по кругу слоем соли.

Новая колода карт легла в центр, на нее она наложила ладони рук. Зашептала:

– Карты вы, карты, сестра и братья, подскажите мне правду великую, откройте скрытое за семью замками-десницами. Покажите, не утаите, по всей совести, как перед самой Великой Богиней Времени, нить судьбы, полотно жизни людей земных…

Зажигая свечи в подсвечниках, приговаривала:

– Три свечи зажгу, три вопроса про одного спрошу…

Тасуя колоду, обращалась к картам:

– А вы, будьте ласковы, сотките полотно из тел своих, чтоб ответ прочитать смогла только я. Заговариваю, наговариваю на карты сей завет, дедами и бабками заложенный, самой Денницей светлою, на выведывание дел людских, на сознание дум чужих, на судьбу скрытую. Слова доскажу, замок повешу, ключ под камень сброшу…

Пошел расклад своим чередом. Гадала на Рязанцева, и с каждой новой выложенной картой настроение, совсем недавно такое радостное, портилось на глазах. Да что же это такое?! К мальчишке не подступиться! Выходило так, что только сегодня что-то можно переиначить в свою пользу.

Жанна бросила карты на стол, решая, как быть и что делать. Не заладился день. Почему молодая гадина не звонит?

Звонок телефона вырвал ее из раздумий. Схватила трубку.

– Да!

– Жанна Викторовна…

– Говори! – поторопила она.

Выслушав, бросилась одеваться. Нужно успеть до прихода Сергея попасть в квартиру Рязанцевых. Из дому выскочила как ошпаренная кошка. Сев за руль, сорвалась с места и только за пределами двора осознала, что на метро было бы быстрее: московские пробки в такой час не способствовали быстрой езде.

Тот же день. Квартира Рязанцевых

С чувством злости на весь белый свет Жанна покинула машину, на лифте поднялась на этаж, ключом открыла дверь и, как назло, тут же нарвалась на прислугу. Не успела личину Рязанцевой напялить, а потому действовала кардинально: скрутила старую бабу, повернув ее лицом от себя, не дав той и рта раскрыть.

Прошептала в ухо:

– Сергей где? Говори шепотом, иначе шею сверну!

В это самое время мокрый Сергей выбрался из душевой кабины. Вытершись полотенцем, обернул его вокруг бедер. На глаза попалась материна булавка со стильным паучком из бирюзы на шляпке, лежавшая на прозрачной подставке перед раковиной. На ум пришло воспоминание о прочитанной в библиотеке статье о ведьмах. Булавка значилась в тексте как один из способов защиты от воздействия ведьмы на человеческое сознание. Хмыкнув, он скорей в шутку, чем всерьез, заколол красочной фитюлькой край махрового полотенца, чтоб оно с бедер не спало, когда до своей комнаты пойдет.

Вышел из ванной комнаты.

Жанна времени зря не теряла, тем более времени этого у нее особо-то и не было. Перед любым воздействием на смертного его нужно «открыть», то есть приготовить к воздействию на сознание. Ну и как дотянуться до мальчишки, почти мужика?

Дождалась, когда он из ванной комнаты выйдет, прикрытый лишь полотенцем на бедрах, и войдет в зал. Служанку как щит выставила перед собой, подвергнув ее простому гипнозу. Шею женщины держала в замке захвата.

Заметила, что от такой картины Рязанцев опешил, в ступоре застыл, не зная, что делать. Но и она малость замешкалась, заметив на плече Сергея шрам. Удивилась. Такую отметину на теле человека могло оставить существо, имеющее мощную пасть с клыками.

Все же с мыслями справилась быстро. К ногам Рязанцева бросила черный шелковый шнурок с узлами. Узлы на него в новолуние на кладбище вязала, а потому заговор на нем крепкий наложен был.

Спокойно и мягко произнесла:

– Сереженька, шнурочек подними и повяжи себе на шею…

Парень не послушался, стоял на месте и таращился на женщину, которую с малолетства знал как добрую, умную, всегда способную помочь подругу матери.

Она повысила голос, сделав его твердым и непреклонным:

– Ну! Я кому сказала?

Он помотал головой.

– Нет!

– Я сейчас этой тетке шею сверну, и виноват в этом будешь ты. – Сделала вид, что напряглась.

Сергей послушался. Наклонившись, подобрал колдовской науз.

– Вяжи на узел.

Веревка, как змея ядовитая, которая, укусив, впрыскивает яд, обвив шею, сразу же нарушила физическое состояние. Все тело Сергея ощутило на себе тяжеленный груз, руки и ноги ослабели, как ватные стали, а еще появился почти беспричинный страх. Страх перед лицом опасности, исходившей от женщины, имевшей наглость уже пару недель каким-то непонятным для него образом, натянув на лицо чужую личину, переняв голос и повадки родного человека, выдавать себя за его мать. Шестое чувство лукаво нашептывало поддаться страху и стать послушным чужой воле. Только ведь согласись он с предложенным, и вполне вероятно, что это согласие станет началом конца – его конца!

Оскалившись довольной улыбкой, ведьма отпустила свою жертву, но, отвалив ее в сторону, неожиданно для Рязанцева основанием ладони припечатала домоправительницу ладонью в основание черепа. Ни крика, ни стона. Стефания Германовна, свалившись на пол, признаков жизни не подавала.

В голове Сергея непонятным образом всплыло и промелькнуло воспоминание. Седой как лунь мужчина с размытыми чертами лица, в странной одежде, до боли знакомым голосом возмущенно вещал, и, скорее всего, именно ему: «Глупак! Сколько я должен повторять, что проигрывает не тот, кто опоздал с первым ударом, а тот, кто решил, что он сильнее! Никогда не показывай свои возможности раньше времени. Дождись благоприятного момента. Если противник считает тебя слабее себя, то считай, что ты уже наполовину выиграл…»

Слабак во всех отношениях! Сергей ощущал, что именно так он сейчас выглядит в глазах Жанны Викторовны. Для большей убедительности он даже скукожился, поник головой, втянув ее в плечи, ощущая холод от злополучного шнура. Когда ведьма, приблизившись к нему, выставила перед собой раскрытую ладонь и монотонно заговорила, он покачнулся. Решил: «Все, больше ждать нельзя. Пора!»

Несмотря на то, что давление на сознание ощущалось колоссальное, он демонстративно соскользнул взглядом с лица Жанны, вперив глаза в пустоту за ее спиной, и заплетающимся языком произнес:

– Там!

На нехитрую уловку ведьма попалась, наверняка оттого, что посчитала, будто