Захлопнула за собой дверцу и решительно направила транспорт в широко распахнувшееся окно.

– Шомо, – с комфортом растянувшись на лежанке, предупреждаю кандидата в дети, – я не спала всю ночь. Поэтому немножко посплю, но, если проснется Гарон, ты меня обязательно разбуди. Ладно?

– Хорошо, – серьезно кивнул он, а в глубине глаз мелькнули хитрые искорки.

Но я устало сомкнула ресницы и не стала вникать в его проделки, все потом, когда проснусь. И уже на самом краю сна мне смутно привиделось, как чьи-то нежные пальцы бережно вытаскивают шпильки из свадебной прически и осторожно распускают тугую косу.

Но это, конечно, мне только снится…

И опять я проснулась незадолго до рассвета. Самолетка летит заданным курсом, в широкие окна, появившиеся вместо иллюминаторов, заглядывают розоватые облака, в дальнем углу лежанки уютно сопит какой-то мальчишка…

Я тряхнула головой, и распущенные волосы метнулись по лицу пушистой волной. Что-то такое мне снилось, вроде кто-то расплетал мою косу… И даже снилось кто. «А где он, кстати?» – припомнив события вчерашнего дня, встрепенулась я.

Оглянулась и сразу попала в плен зеленых глаз, внимательно и ласково следящих за моим пробуждением.

– Гарон? – Вопрос прозвучал неуверенно, словно это мог быть кто-то другой.

– Вия? – эхом откликнулся он.

– Как ты себя чувствуешь? – вспомнив, что гном вчера умирал, спросонья ляпнула я.

Словно не чувствовала ауры его организма, как и любого другого живого существа этого мира. Отныне это моя привилегия и расплата.

– Хорошо, – коротко ответил маг, отлично осведомленный о моих новых возможностях.

Конечно, хорошо. Все раны, вплоть до старых отметин, залечил чудесный сок и до краев наполнил энергией резерв. Который у гнома теперь куда объемнее, чем был прежде. Он теперь почти равен мне по силе, а про его умения даже я всего не знаю.

– Ну и замечательно, – слукавила я, пытаясь подавить внезапно поднявшуюся в душе обиду.

Мог бы ради приличия и поблагодарить, все же я ради него решилась на такие перемены в своей привычной жизни.

А вот это не важно, что они произошли не так резко, как ожидала я. Важно, что человек шагнул ради другого в глубокую пропасть, и абсолютно не имеет значения, если она неожиданно оказалась нарисованной.

– Вия, – вопрошающе смотрят зеленые глаза, – можно я задам несколько вопросов?

– Задавай, – пожала плечами, а сердце совершенно без моего ведома рванулось пойманной птичкой.

– Ты уже знаешь, что, отдав мне половину своего третьего бокала… – Гном опустил глаза, а мое сердце вздрогнуло от старой боли.

Ну, что ты там такое хотел сказать? Что можешь великодушно не навязывать мне свое общество, хотя после разделения сока двое становятся духовными половинками друг друга?

Давай уже, добивай. Я ведь и не особо надеялась, что мы сможем найти общий язык, разрешить все проблемы и стереть старые обиды.

Эх. Да что зря себя обманывать, конечно, надеялась!

И даже почти поверила, особенно после рассказов Кинны и Атания. А вот теперь, глядя на давящегося словами Гарона, снова не верю.

– Ну? – не выдержала я.

– Ты можешь сердиться, – решился наконец гном, – или даже прогнать меня… только я все равно больше никогда ни на шаг от тебя не отстану. Наверное, не нужно было делить со мной третий флакон. Я и до этого не мог без тебя долго, а теперь… – Он горько глянул на меня и опустил голову, позволив распущенным волосам тяжелым занавесом закрыть лицо.

Я?

Тебя?

Прогнать?

Дурачок ты мой зеленоволосый, и как только такая глупость могла прийти в твою голову?!

Да с чего ты взял, что я смогу тебя прогнать? Тем более после такого признания?

Да я в жизни не слышала более нужных и важных слов! А если еще и вспомнить то, что вчера рассказала про мое спасение ведьма…

Да ведь мы, русские Бабки-ёжки, только за одно желание совершить для нас подвиг готовы носить любимого на руках. А подвигов мы и сами сколько угодно можем для него насовершать!

Просто вымирающий это нынче тип – мужчина, готовый на подвиги ради любимой.

– Гарон… – Сообразив, что никакие слова не смогут передать всю глубину того чувства, что бушевало в моем сердце жарким пламенем, я неловко подвинулась к нему и уткнулась лбом в широкое плечо.

Господи, и как же давно мне хотелось это сделать.

– Вия? – неверяще шепнул над ухом замирающий голос.

– Сама тебя убью, если еще раз уйдешь от меня, – проворчала беззлобно и прижалась еще крепче.

– Вия-а! – Крепкие руки стиснули меня с такой силой, что я едва не задохнулась, – Я дурак…

– Знаю, – подняла я к нему лицо и сразу наткнулась на нежные и жадные губы.

Сумасшедшая волна прорвавшегося чувства, так долго копившегося под надежными цепями запрета, захватила и понесла, сметая все обиды и недомолвки. Хорошо вовремя завозившийся мальчишка помог вспомнить, что мы тут не одни и времени у нас теперь впереди столько, что можно наслаждаться неспешным развитием отношений, ничуть не боясь куда-то опоздать.

– Знаешь, – удобно откинувшись на подложенные под спину подушки и прижав меня к груди, задумчиво шептал маг, – я ни разу за это время не смог понять мотивы твоих поступков. Мне казалось, ты меня презираешь или ненавидишь, и это было очень больно и обидно. Я, конечно, не знаток женских характеров, но никто из гномиц и людей на тебя не похож.

– Ну и у вас встречаются женщины, не похожие на других, – наслаждаясь лаской сильных пальцев, перебирающих мои волосы, примирительно усмехнулась в ответ. – Хотя лично мне казалось, что это ты все время стараешься меня обидеть.

– Вия, да ты меня невзлюбила еще в нашу самую первую встречу!

– Неправда.

– Как – неправда? Ты была еще кошкой, а смотрела так язвительно, словно я сделал тебе кучу гадостей. Только сейчас не обижайся, ладно? – спохватился увлекшийся воспоминаниями гном.

– Когда я тебя увидела в первый раз, ты был хоть и усталым, но таким уверенным в себе и таким привлекательным, что я сразу поняла – нужно держаться подальше, иначе ты разобьешь мне сердце, – тяжело вздыхая, нехотя призналась я.

А куда деваться? Соврать ему теперь не получится, связь, возникшая при ритуале, не позволяет обмануть свою половинку.

Гарон притиснул меня к себе так сильно, что я чуть не задохнулась, потом опомнился, чуть ослабил объятия и тихонько зашептал:

– А ты, когда превратилась в женщину, была такая необыкновенная и такая красивая… Я сразу сказал Атанию, что хочу повести тебя на бал солноворота. А он сказал, что первый это придумал. Вот мы и решили ничего не говорить заранее. Чтобы дать тебе право выбрать самой.