Потому что жить так, как они, я не желала ни в коем случае. Терпеть выходки и капризы совершенно чужого по духу человека только за то, что он соизволил назвать тебя женой, пытаться выглядеть благодарной и любящей за обеспеченное существование, выслушивать постылые нежности…

Нет.

Лучше сразу умереть.

Но сначала кое-что прояснить о себе всем присутствующим.

Разумеется, без грубости и кровопролития.

Но по возможности как можно более доходчиво.

Тем временем маг благополучно отбуксировал меня к кафедре, и мы чинно застыли перед ней.

Благодушный лик упитанного жреца неизвестного мне божества нарисовался за кафедрой, Корделиус махнул рукой с видимым только мной пультом в сторону столика, украшенного шедевром флористики, и марш резко оборвался. «Видимо, у него на столике под цветами замаскирована аппаратура», – догадалась я.

– Любимые соотечественники! – патетически воззвал жрец, и я нервно хихикнула.

По крайней мере двое из присутствующих здесь никогда не были его соотечественниками. Может, уже пора начинать разборку, кто кому здесь земляк, а кто и нет?

Корделиус чуть крепче сжал мою руку, невозмутимо уставясь на жреца нереально честными глазами.

Ну и жук. И за кого же он, интересно, тут себя выдает? Наверняка за какого-нибудь графа или князя.

– …женится на девице Виолетте де России. Пресветлый бог домашнего очага и ремесел, которому я служу… – скороговоркой бормотал жрец, когда меня вывела из непонятного оцепенения больно вонзившаяся в кожу под косой заколка с изумрудами.

Это еще что за Виолетта? Кто такая, почему не знаю? И насчет чего это так хитро подмигивает жрецу мой женишок?

Судя по уставившемуся на меня жрецу, Виолетта де Россия – это я и есть. Ох и ни фига ж себе имечко.

И почему это у меня стойкое ощущение, что времени прошло намного больше, чем помнится? Я что, выпадала из реальности? И до чего ж тогда тут у нас уже дело дошло?

– …благословляет эту любящую пару на совместную жизнь и поручает мне объявить их…

– Пресветлого бога обманули! – строптиво выкрикнул женский голос, в котором я без труда узнала голос Кинны.

Черт, черт, черт! Что эта глупенькая ведьма тут забыла? Или вообразила, что она сильнее меня? Или думает, что маг позволит ей рассказать жрецу правду?

А может, она даже наивно надеется, что жрец поверит ей, а не Корделиусу?

Или девчонка полагает, что подлый маг позволит ей сломать свои планы?

Эти мысли вихрем пронеслись у меня в голове в ту единственную секунду, пока жених, не отпуская моей руки, поворачивал голову в сторону источника возгласа.

А в следующую секунду мирная благопристойная церемония бракосочетания превратилась в зону боевых действий.

Молниеносно выбросив руку, Корделиус швырнул в сторону гостей нечто невидимое. И только после того как одна из дам громко взвизгнула, отрясая с себя разъедающее одежду и кожу заклинание, я опознала в накрашенной и разодетой в шелка гостье спасенную несколько дней назад ведьмочку. В ответ сразу двое гостей бросили в мага боевыми заклятиями, молнией и фаерболом. Он едва успел отпустить мои пальцы и выставить перед собой ладони.

Молния стекла со щитов мага голубыми искрящимися струйками, а от фаербола он ловко уклонился. Огненный шар пролетел под аркой и взорвался над присевшим за кафедрой жрецом. Тот только тонко пискнул и поглубже заполз под кафедру. Завизжали испуганные дамы, полезли через диваны важные господа.

Все случилось так быстро, что я как-то не успела сообразить, что же в этой ситуации нужно делать мне и с чего это вдруг некоторые гости начали нападать на хозяев. Но Корделиус не растерялся. Схватил меня в охапку и выставил перед собой как живой щит.

– Перестаньте бросать свои фаерболы, если не хотите, чтобы пострадала Вия! – выкрикнул жених. – На ней нет защитных щитов!

– Твоих нет, – сердито буркнула я, роль живой мишени как-то не впечатляла.

– Твоих тоже. Я их снял, – любезно сообщил он.

– Вот спасибо Сулейману, – обозлилась я. – А чем это они тебе помешали?

– Догадайся сама, – нахально ухмыльнулся маг, осторожно отступая к двери и стараясь держаться так, чтобы между ним и взбунтовавшейся троицей гостей все время было мое упакованное в шелк и кружева тело.

Вот только мне это совершенно не нравилось. Мало того что замуж под принуждением вел, так еще и, как оказалось, ни в грош не ставит ни мои желания, ни мою безопасность. Или даже жизнь.

Похоже, пришла пора действовать.

Я быстро поднесла к лицу руку, сорвала зубами кружевную перчатку и привычно лизнула палец.

– Что за… – на миг оторопел Корделиус, но мне хватило этого мгновения, чтобы выскользнуть из его рук и метнуться к Кинне, которую успел подлечить один из ее сообщников.

Он стоял теперь рядом с ведьмочкой, и мой кошачий нос с точностью судмедэкспертизы сразу определил его подлинную личность. До одури знакомо и волнующе пахнущую дробами и лесными целебными травами.

И это внезапное открытие так больно впилось острым шипом в не зажившую еще рану, что я споткнулась о ковер и неуклюже растянулась на полу. Сгусток фиолетового огня, пущенный вслед мне взбешенным Корделиусом, пролетел над головой, опалив белоснежную шерсть, и врезался в ринувшегося навстречу гнома.

Он коротко вскрикнул и медленно повалился на ковер, зажимая рукой плечо.

Но за секунду перед ранением успел швырнуть мне за спину что-то очень серьезное и, судя по всему, тоже попал.

Сзади застонал Корделиус, но пока не сдался. Боевые заклятия вновь полетели по комнате, второй сообщник Кинны был, по всей видимости, неслабым магом. Да и ведьма ему активно помогала.

Вот только мне теперь до всей этой войны нет абсолютно никакого дела. С лежащего передо мной на ковре тела тихо сползало заклинание личины, проявляя бледное до синевы лицо Гарона.

Не подающего ни малейших признаков жизни.

Не помню, когда я лизнула палец, да и лизала ли вообще. Помню лишь, как срывала с головы вуаль, чтобы заткнуть магу прожженную в левом плече дыру, из которой хлестали черные сгустки крови.

Такую рану не возьмет ни одно снадобье, это я поняла сразу, и теперь вся надежда исключительно на мой магический резерв. Который из-за установленного Корделиусом купола не пополнялся вот уже два дня.

А я хоть и тратила магию экономно, но постоянно обновляла на себе щиты. Хотя, как оказалось, совершенно напрасно. Раз жених сумел походя их снять.

Энергии мне хватило, чтобы кое-как остановить кровотечение и чуть стянуть края раны. Но залечить внутренние повреждения и восстановить порванные сосуды я не успевала. Жизнь утекала из не приходящего в сознание гнома, как вода из разбитого аквариума.