«Это акт милосердия!» – напомнил Юрий самому себе уже в сотый раз.

Он должен думать только об Ане. Не о ее чувственном теле, а о ее любви, о той Ане, которая никогда не бросала его, даже в трудные времена.

Аня заслуживает лучшего.

* * *

Борт рейса 66

Неожиданная болезнь в салоне захватила Джеймса Холлэнда врасплох. Маленькая девочка, летевшая без сопровождающих, спала в салоне первого класса. Потом неожиданно проснулась, ее тошнило, знобило, она горела в лихорадке. Барб Роллинс, терапевт из Швейцарии и два пассажира немедленно взяли на себя заботу о ней. Вызвали капитана. У малышки поднялась температура – 39,7. Девочку завернули в одеяла, и так как за ней ухаживали многие, Холлэнд вернулся в кабину и отправил Робба отдохнуть немного, пока они не пересекут африканский берег.

Они не обсуждали то, что произошло.

Совершенно очевидно, это начало.

* * *

Белый дом – Вашингтон, округ Колумбия

Доктор Сэндерс рискнул предположить, что он сможет найти в субботу врача президента – своего старого товарища по медицинскому колледжу, и тот захочет бросить свой дом в Джорджтауне, чтобы проводить его в хорошо известную всей нации резиденцию, особенно после того, как Расти намекнет на то, что срочность визита связана с ЦРУ.

И оказался прав.

Когда Сэндерс приехал, доктор Ирвин Сьюэрд встретил его у восточного входа в Белый дом. Шерри Эллис вышла из машины на квартал раньше. Она будет ждать в заранее условленном телефоне-автомате либо возвращения Расти, либо его звонка. Женщина работала на Рота, и ей не стоило напрямую ввязываться в то, что предстояло сделать Расти.

Сэндерс знал, что службе безопасности вполне достаточно поручительства за него Ирвина Сьюэрда. «В конце концов, – подумал он, – мы уже доказали, что ЦРУ может порождать предателей, которые необязательно находятся возле первой семьи государства».

– Я очень ценю это, Ирвин, – просто сказал Расти своему товарищу, пока они шли за одним из старших охранников Белого дома в основное здание под номером 800 по Индепенденс-авеню. – Я обязательно все объясню позже.

– Только не впутывай меня в неприятности, – отозвался Ирвин. – Как только мы доберемся до отдела чрезвычайных обстоятельств, я тут же уйду.

Расти засмеялся.

– Игра в гольф?

Сьюэрд улыбнулся и покачал головой.

– Нет, куда лучшее времяпрепровождение. Яхта. Я заполучил приятную леди в фантастическом бикини, которая будет ждать меня, а мне не терпится ее от него освободить.

– Ирвин! Ты женат, и сейчас декабрь! – проворчал Расти.

Ирвин Сьюэрд ухмыльнулся.

– Ага, только женщина в бикини – это моя жена, а каюта натоплена.

Они попрощались у двери в центр управления в подземелье. Расти вошел и обнаружил там поджидающего его Рота, которого уже вызвали.

– Доктор Сэндерс! – Он приветствовал Расти кивком, но руки не подал. – Давайте пройдем в конференц-зал и закроем дверь. Я надеюсь, что все это действительно срочно. Обычно мы занимаемся нашими делами в Лэнгли.

Сэндерс проигнорировал выговор, а Рот продолжал:

– Президент должен вернуться через полчаса, так что у нас мало времени.

– Нет, сэр, я так не думаю, – ответил Расти.

Они сели за стол, и доктор подвинул дискету через стол к Роту.

– Сэр, я взял это в Лэнгли, так как опасался, что информация будет стерта. Я могу ошибаться, но мне кажется, что внутри Управления развертывается большая предательская операция.

Брови Рота взлетели вверх.

– Расскажите мне, доктор. Что у вас есть? Какие доказательства?

Расти поведал ему о своих подозрениях по поводу рапорта из Каира, которое директор уже видел, и о том, как ввел в компьютер в конференц-зале, служившем им командным пунктом, программу-ловушку для всех стираемых документов.

– Должен сказать, что меня самого удивила скорость ответа из Каира, – заметил Рот, барабаня пальцами по столу. – Если предупреждение, как вы подозреваете, составлено кем-то из наших людей в Лэнгли, тогда в нем больше смысла, хотя оно и совершенно фальшиво, нежели в подлинном донесении. Но тот, кто ввел этот рапорт в систему, должен был вывести настоящее сообщение нетрадиционным методом.

Расти кивнул, довольный тем, что Рот рассуждает так же, как и он.

– Да, сэр. Я рассматривал такую возможность. Неважно, откуда оно появилось, суть его может оставаться правильной. «Акбах» действительно может попытаться сбить «Боинг-747», и я в этом убежден.

Рот посмотрел ему прямо в глаза.

– Почему? Какие у вас доказательства? Мы не нашли ничего, что подтверждало бы верность предупреждения.

Расти указал на дискету.

– Улики здесь, сэр. Это текст на арабском языке, посланный неизвестному адресату из Лэнгли. Там указаны координаты авиалайнера над Атлантикой, взятые из плана полета, и время предполагаемого прохождения этого пункта. До этого времени осталось уже меньше часа. Если это то, что я думаю, то кто-то поджидает «боинг», чтобы уничтожить его.

– Это теория, доктор. А если вы ошибаетесь?

Расти пожал плечами.

– Что ж, тогда мы будем выглядеть несколько глупо, попросив пилота свернуть или послав несколько истребителей, если таковые есть поблизости. Честно говоря, я не думаю, что кто-нибудь сможет добраться до него вовремя.

– Значит, вы хотите, чтобы мы изменили курс авиалайнера, чтобы не пролетать над этим местом? – спросил Рот. – Что тогда помешает потенциальному противнику проследить за изменением курса по локатору и все-таки добраться до самолета?

– Ничто, сэр, кроме времени и расстояния. А нам уже не хватает ни того, ни другого.

Рот уставился в стол и снова забарабанил пальцами.

– Сэр, – продолжал Расти, – те же люди уже попытались добраться до меня, стремясь завладеть дискетой. – Он рассказал о налете на свою квартиру и об угрозах по телефону, пока Рот доставал блокнот и делал пометки. – И что в итоге, господин директор? – проговорил Расти. – Мне кажется, эта группа предателей напрямую помогает «Акбаху». Я полагаю, что они вышли за рамки правил, чтобы способствовать тому, что приведет к самоуничтожению «Акбаха». Результаты вскрытия профессора в Исландии не показали наличия активного вируса, и если мы не остановим «Акбах», это сделает нас соучастниками массового убийства. Убийства, которому способствует и которое направляет ЦРУ. И я уверен, эта операция не получила письменного одобрения президента.

Рот закусил губу и шумно выдохнул.

– По поводу вскрытия. Мы же пришли к выводу – разве не так, доктор? – что отрицательный результат не означает, что вирус отсутствует. Я имею в виду, что профессор совершенно точно подвергся заражению. По этому поводу мы пришли к согласию.