Шрифт:
Интервал:
Закладка:
В войнах с людьми и подавлении восстаний драконы были крайне эффективным аргументом сдаться и не испытывать судьбу и терпение владыки, но цав'ен, бесстрашные и безрассудные дети умирающей Солы, способные поднимать и контролировать нежить, были страшными врагами. Они не боялись драконов, сбивая их, а потом поднимая Тварями и натравливая на ещё живых их собратьев.
Это было страшно.
Расколотые синим и алым пламенем небеса и падавшие из-под облаков драконы со своими всадниками — то, что он заполнил лучше всего.
Такое невозможно забыть…
В конце концов на бой вышел отец и самолично испепелил вражеский флот, сняв осаду, но к тому моменту полсотни всадников и их драконов были уже мертвы. Пожалуй, на то, чтобы упокоить мертвецов ушло даже больше времени, чем Тау'Кса была в осаде, и в результате Кланы тоже понесли потери — цав'ен прекрасно умели создавать практически неуязвимых тварей.
Может быть всё было бы иначе, реши отец остановиться на этом, но он отправился в карательный поход, опрометчиво забрав с собой ещё и всадников севера, Ареку и лорда Тиори.
Конечно, матушка более чем хорошо справилась с восстановлением столицы, в ней никто и не сомневался, но вот что случилось между отцом и сестрой под светом Солы, неизвестно — Арека, не возвращаясь в империю, сбежала в Тау-Ри-Эвен, отрекаясь от своего титула, и никто не сумел ей в этом помешать.
И из двух сестёр рядом с тогда ещё совсем маленьким Шани осталась только Никко.
И ему было из-за этого невыносимо одиноко.
Воевать на родной земле врага оказалось сложнее, чем на территории империи — Шесс'Вод'е не могли помочь своим детям, и в боях с Цоасским царством шесс'ен потеряли почти всех отправившихся в поход всадников, больше половины флота и невообразимое количество солдат.
Но, в конце концов, Цоасси покорились, выплатили громадою контрибуцию, а ещё в качестве почётной заложницы отдали свою совсем юную царевну.
Цонору.
Которая должна была стать женой Веарди, скрепляя тем договор, согласно которому цавербийский город-государство Цоасси становился, подобно Вольным Островам, частью империи и обязывался платить дань.
Возможно, у этих варваров было естественном, чтобы одиннадцатилетняя девочка стала женой шестнадцатилетнему юноше, потому что ставший наместником цавербийский царь именно этого и ожидал, но отец проявил благоразумие и настоял — свадьба состоится только после совершеннолетия девочки, и никак иначе.
И вот, семь лет спустя, Цонора месяц назад выполнила свой долг, выйдя замуж за одного из сыновей Владыки.
Естественно, за отец бы не позволил дикарке стать императрицей, как не позволил бы ей стать королевой севера, поэтому в жены Девону и ему, Шани, никто её и не предлагал, хотя, говорят, отец Цоноры на том очень настаивал.
Мнением же Веарди в этом вопросе интересоваться тоже никто не собирался.
Их царственный отец всегда был излишне авторитарен. Противиться его воле посмели только близнецы. И им это вышло боком…
Впрочем, не похоже, чтобы хитреца Девона это хоть сколько-то расстраивало. Напротив, он словно бы наслаждался всем происходящим, получая удовольствие от каждого мига. Подобное отношение к жизни удивляло. Отец, казалось, считал Девона пьяницей, повесой и в принципе слабым звеном династии. Может, потому и лишил его права наследования. Хотя, вероятнее, именно такое отношение отца сделало брата тем, кем он являлся сейчас. Самый уязвимый, он был самым бесстрашным, на грани безумия. По крайней мере, из всех детей Владыки только он мог одобрить побег сестры в Тау-Ри-Эвен, самому отправиться туда чтобы поддержать её, а вернуться с прелестной молоденькой женой.
Этому даже никто не удивился.
При дворе вечно ходили слухи о похождениях брата. О его сомнительных подвигах в постоянных странствиях.
Нет, удивились тому, что девица оказалась не каким-то нежным цветком из публичного дома, а самой настоящей принцессой. Дочерью Хайсена Расери. Ещё и сайши. Брат познакомился с ней именно в Тау-Ри-Эвен, где та прилежно училась ранее, а не незадолго до их знакомства стала адептом.
В глаза брату это никто не говорил, но даже их царственный отец, казалось, считал, что Ола — лучшее, что могло случится с Девоном, но он её просто был не достоин…
И хотя все видели, как брат изменился, остепенился, как он боготворит жену, носил бы её на руках если бы мог, но странствий своих не оставил, хоть в сомнительной компании его больше не видели.
Даже те, кто предвзято относился к лед'ен и светлым в принципе считали, что добродетельная Ола была достойна лучшего, чем немощный вечно отсутствующий муж-пьяница, не способный даже сына зачать. И как ему только править Севером дальше? Небось, станет марионеткой в руках Совета Лордов, или Ола снизойдет и будет править от имени мужа. Жаль её, бедняжку…
Но несчастной Ола не была, Шани знал.
Ола фактически управляла Ваккеш Ати в отсутствие мужа, то есть практически всегда, и грозную силу из Воронов сделала именно она.
Хотя и Девона недооценивать было глупо. Почему придворные забывали, кто подавил мятеж северян?
Когда во время цавербийского похода Владыки оставшиеся всадники подняли восстание, справедливо полагая, что кровопролитная война ослабит Тау'Ксу и они смогут обрести так желанную ими независимость. Дядюшка Руни был арестован и помещён под стражу. Убивать саи-ри Владыки было чревато, да и его хотели вернуть Владыке в качестве жеста доброй воли. Мару, верного пса отца, тоже не было в Талурене, чтобы предотвратить восстание.
В чём-то мятежников можно было понять — почти половину лордов Севера отец казнил за предательство, ведь именно они, сговорившись с цав'ен, пропустили врагов в самое сердце империи. А сыновья убитых просто выполняли свой долг — отстаивали честь семьи, искренне веря в праведность собственных действий.
Как они смогли обойти навешанные на них клятвы — другой вопрос. Шани думал, что это невозможно.
Так или иначе, мятежники напали на Ваккеш Ати, желая взять в заложники Олу и угрожая ей заставить Девона отречься. К их несчастью, брат оказался дома, и сумел, к всеобщему шоку, подчинить драконов, а вместе с ними и их всадников. Он убедил мятежников сложить оружие и сдаться, пообещав им защитить их от гнева отца и добиться максимально возможной независимости для Севера. Все понимали, что стоит закончиться цавербийской компании, и Владыка примется за северян, затягивая удавку на их горле потуже, лишая их оставшихся крох свободы.
Казалось, в слова
