Факел в руке чародея склонился почти к самой голове Арины. Михель что-то шепнул и дунул на пламя. Несильно вроде бы дунул, однако густой столб огня, оторвавшись от факела, ударил куда-то над головой гречанки. Яркое пламя полыхнуло, будто нимб. Огненная вспышка закрыла Окно.

Угрим выругался сквозь стиснутые зубы и разжал ладони. Из рук князя выпал горящий ком. Скатанные плотным шариком черные волосы Арины распутывались сами собою, извивались, как живые. Тимофей услышал треск пламени. В нос ударил запах жженой плоти.

Дымное кольцо, струившееся из ладоней князя-волхва и окаймлявшее магическое Окно, распалось.

Окно исчезло.

— Что, княже? Что?

Тимофей обеспокоился не на шутку. Не часто приходилось видеть ищерского князя в таком состоянии.

— Крысий потрох — вот что! — процедил Угрим. — Если выражаться твоими словами.

— Все настолько плохо?

Угрим яростно затоптал дотлевающий волосяной комок.

— Хуже, чем я полагал. Михель командует императорским воинством и владеет Кощеевой десницей. Он видел тебя и меня. И считай, он уже знает, где искать тулово Кощея.

— Откуда ж ему знать-то?

Угрим бросил на Тимофея раздраженный взгляд:

— У Михеля — Арина. Ты не заметил?

— Думаешь, она расскажет, княже?

Князь шумно вздохнул:

— Ты видел, как она смотрела в Окно? На нас? На меня? Ты видел ее глаза? Видел, сколько в них было ненависти? Разумеется, Арина не скажет Михелю всего, что знает, но поквитаться со мной случая не упустит. Ей сейчас незачем скрывать, где хранится тулово навьей твари. Самой Арине уже не добраться до тронного зала Кощея, зато она может натравить на меня Михеля. Не сомневайся, Тимофей, гречанка и латинянин договорятся. Это вопрос времени.

Тимофей подобрался. Да, похоже, положение серьезное.

— И сколько его у нас, этого времени?

— Меньше, чем ты думаешь. А потому действовать нужно без промедления. Давай-ка бери посла… — Угрим кивнул на бесчувственное тело Бельгутая.

— Посла?! Зачем, кня…

— Бери и выноси!

Ясно… Время вопросов кончилось. Наступало время приказов. А княжеские приказы следует выполнять.

Тимофей поднял Бельгутая с пола и, кряхтя, взвалил степняка на плечи. Ох и тяжел же бесермен при полном доспехе! Ну да ладно, авось выдюжим как-нибудь.

Тимофей шагнул к выходу.

— Не туда, — остановил его Угрим. — Сюда.

Князь указывал на потаенную нишу — ту самую, над спуском в тронный зал. Пока Тимофей подтаскивал Бельгутая, Угрим силой заклинания и магических пассов сдвинул запорную плиту-люк.

А вот зачем, интересно? С каждой минутой необъяснимых странностей становилось все больше. Однако Тимофей молчал. Ему уже дали понять, что вопросы сейчас неуместны. Что ж, полюбопытствуем после, решил он. Когда будет можно.

Небрежным движением пальцев Угрим подпалил торчавший в стене факел. С бездымным колдовским огнем в руке князь-волхв вошел в открывшийся проем и исчез на лестнице под массивной плитой. Тимофей потащил бесчувственного степняка за князем.

Они остановились у покосившейся громады адамантового трона.

— Положи посла! — распорядился Угрим, не оборачиваясь. — Подержи огонь.

Тимофей опустил Бельгутая на пол. Взял факел из рук князя. И что теперь? Что дальше-то?

Угрим поднял руки над вплавленным в самоцветы ту ловом Кощея. Под древними, немыслимо древними сводами тронного зала зашелестело эхо волховских заклинаний.

Тимофей счел за благо молчать и смотреть.

Впрочем, смотреть особо было не на что. Черная Кость в прозрачной корке лишь коротко пыхнула темными бликами. Пыхнула — и погасла. Больше ничего не происходило. Абсолютно ничего.

Угрим тем не менее закончил свою странную волшбу и с удовлетворенным видом повернулся к Тимофею.

— Готово! — сообщил князь.

«Что готово-то?» Тимофей не произнес вопроса вслух, однако скрыть его от проницательных смоляных глаз, конечно же, не смог. Угрим с улыбкой пояснил:

— Отныне Острожец закрыт от чужой магии. Темных Троп снаружи в город теперь не провести. И вражеские чары ему не навредят…

Угрим словно сбросил с плеч тяжкий гнет. Горбатый князь-волхв даже, как почудилось Тимофею, распрямился немного. Видимо, где-то в глубине души Угрим давно ждал этого момента. Ждал и жаждал. И дождался наконец. И получил вожделенное.

— Сила Черной Кости выпущена из подземелий, — добавил после небольшой паузы князь.

— То есть как «выпущена»?! — До Тимофея вдруг дошел смысл сказанного. — Ты же сам говорил, княже, что этого делать нельзя. Если магию Кости использовать за пределами подземелья, о ней могут узнать…

— И узнают, — перебил его Угрим. — Непременно узнают. Ищущие Черную Кость почуют ее. Не сразу, но со временем почуют обязательно. Высвобожденной навьей силы не утаить — слишком заметный след она оставляет в мире Яви. Только нам ведь таиться больше нет смысла. Тут хоть таись, хоть не таись, но Михелю все равно скоро станет известно, где искать Кощеево тулово. А может, он уже все знает. Если Арина рассказала.

Что ж, ясно. С этим ясно… Тимофей перевел взгляд на бесчувственного Бельгутая.

— Княже, а зачем тебе понадобился ханский посол?

— Чтобы отправить послание, — хмыкнул Угрим.

И шагнул к нойону.

Негромкое волховское слово. Звонкий хлопок по скуластой щеке. Татарин, вздрогнув всем телом, мгновенно пришел в себя.

Тимофей напрягся, готовый к новой драке. Но нет, на этот раз вроде обошлось. Степняк вел себя смирно. Бельгутай ошалело тряхнул головой. Глянул мутными глазами на Угрима, на Тимофея, с изумлением потер ногу, на которой не осталось и царапины от былой раны. Перевел взгляд на Кощеев трон. Рассмотрел среди драгоценных каменьев усохшее тулово в прозрачной граненой оболочке. Понял…

В раскосых глазах вспыхнули алчные огоньки.

— Черная Кость?! Еще одна?! — хрипло проговорил посол по-татарски. Бельгутай резко повернулся к Тимофею. — Тумфи, что задумал твой коназ? Зачем он мне ЭТО показывает?

— Скажи послу, Тимофей: я его отпускаю, — невозмутимо произнес Угрим. — Пусть отправляется к своему хану. Пусть поведает Огадаю о том, что увидел.

* * *

Тимофей, озадаченный не меньше Бельгутая, перевел слова князя. Бельгутай помолчал с полминуты, недоверчиво поблескивая прищуренными щелочками глаз. Потом сухо спросил: