Софи неожиданно крайне заинтересовалась шатром. Его ткань была разукрашена смелыми цветными мазками. Когда-то она могла быть красивой, но сейчас на ней было слишком много заплаток и разрывов, и в целом ткань не помешало бы постирать.

– Как твоя лодыжка? – спросила она у Кифа, когда тот потянулся и поморщился. Он тоже носил мантию, а его ступня была обернута в черный бинт.

Киф икнул.

– Бубрик сказал, что она не сломана. И он дал мне эликсир от боли, – он показал пустой флакон и снова кивнул.

– Бубрик? – переспросила Софи.

– Он не представился. И на нем была забавная птичья маска, как у бубри. – Он снова рассмеялся.

– А где он? – спросила Софи.

– Надеюсь, что ушел за еще одной порцией. – Киф снова попытался отпить из пустого флакона, а потом облизнул горлышко.

Видимо, сильный был эликсир.

– Из чего он? – спросила она.

– Понятия не имею. Но на вкус – как поцеловать маскога.

– А у тебя большой опыт в поцелуях с маскогами?

– Я никогда не отказываюсь от пари!

– Погоди, ты серьезно целовал маскога? – Софи вспомнила вонючую жабу, которую Стина как-то подложила в ящик Декса.

Киф снова икнул.

– Я много кого целовал! Спроси Биану.

– Ты целовал Биану?

– Да, пару лет назад, – пробормотал Киф. – В основном в щеку.

– В смысле – «в основном»?

– Тебе показать?

– Эм… я, пожалуй, воздержусь. – Она точно знала, что ее лицо краснее мистера Обнимашки.

– Да это ерунда, – пренебрежительно махнул рукой он. – Мы просто поспорили.

– Хорошо. – Софи сама не понимала, почему так крепко сжимает кулаки.

Киф сощурился.

– Тебя сложно прочитать, мисс Ф., ты в курсе? Иногда я думаю, что ты… о-о-о-о, Бубрик дал тебе классный эликсир! – он указал на флакон с блестящим фиолетовым сиропом, стоящий рядом с ее кроватью. – Выпей. А если не хочешь, отдай мне!

Софи выхватила флакон у него из-под носа.

– Кажется, тебе уже хватит.

– Нуу, ты даже хуже мамы! Хотя нет, не хуже. Нет никого хуже нее. Не было. Как правильно? В прошедшем времени, да?

Эта мысль слегка отрезвила его, и он перекатился на бок, поджимая ноги к груди и принимаясь стучать пальцами по пустому флакону.

Тук. Тук. Тук.

Софи изучала его лицо, пытаясь понять, настоящий ли это Киф. Без своих шуток он казался злым. И очень испуганным.

– Мы пока что не знаем, в каком времени, Киф, – мягко проговорила она.

– Ага. – Тук. Тук. Тук. Тук. Тук. – Однажды я сделал ей бусы. Я рассказывал? Я подобрал бусины к ее любимому браслету. Нарисовал на них разные цветы. Угадай, сколько раз она их надела?

Софи полагала, что угадала правильно.

Он поднял вверх крепко сжатые кулаки.

– Вот столько. Я правда думал, что она будет их носить. Она их даже защищала. Папа сказал, что я потратил на них весь вечер, когда мог бы готовиться к вступительным в Фоксфайр, а она сказала, что получилось красиво. Я рисовал цветы по памяти после того, как подготовился к земледелию, но папе было плевать. Поэтому я думал, что она будет их носить. Но нет. Она постоянно носила уродливое рубиновое колье, которое он ей подарил.

Он стукнул по флакону так сильно, что он выскользнул из его руки и укатился к стенке шатра.

Софи встала, чтобы поднять его, и судорожно вздохнула, опершись на обожженную ногу.

– Потому что не надо было вставать, пока я не разрешу, – раздался резкий голос.

– Эй, да это же Бубрик! – воскликнул Киф, когда в шатер скользнул эльф в зеленом плаще. – Принес еще эликсира?

Бубрик нахмурился, и это выглядело очень странно. Теперь Софи поняла, почему Киф назвал его маску забавной. Черный металл был украшен желтыми перьями, которые торчали из-под капюшона.

– Кажется, ему уже хватит, – заметила Софи.

– Мне тоже так кажется, – согласился Бубрик. – Не волнуйся, скоро он начнет нормально соображать. А ты как? – обратился он к Софи. – На тебя лекарство не подействовало?

Софи показала ему все еще полный флакон.

– Я решила его не пить. К тому же мне нужно было уточнить, нет ли в нем лимбиума.

– А, так это у тебя аллергия, а то я думал, может, у второй девочки. Я был осторожен. А теперь дай мне осмотреть ожог.

Софи вытянула ногу, кривясь при виде волдырей, покрывающих подъем стопы и идущих вверх до середины голени.

Доктор достал практически пустой тюбик и выдавил на ожог остатки его содержимого. Мазь была серой и напоминала мел, а волдыри от нее начали чесаться.

– У нас кончилась обезболивающая мазь, – объяснил он. – У нас почти все кончилось на самом деле, но этого должно хватить. Я сделаю, что смогу, из трав, но я бы многое отдал за хотя бы каплю настоящих лекарств.

– Совет их не присылает?

Доктор фыркнул.

– Они присылают только заблудших, хотя пятерых разом еще не было. Что вы натворили?

Софи пожала плечами:

– Совет нас не любит.

– Ну, хорошо, что вы к этому привыкли, потому что инструкторы тоже вас невзлюбили. Ты разрушила Арку Разделения.

– Они сами подвесили нас вниз головой, как пиньяты.

– Пиньяты? – переспросил он.

– У людей есть такая игра.

– Видимо, такие заявления и привели тебя сюда. А еще твои глаза, наверное.

– Эй, мне нравятся глаза Фостер, – предостерегающе посмотрел на него Киф. – Карий куда теплее голубого.

– Осторожнее, – в таком же тоне парировал Бубрик, а Софи покраснела. – Здесь имена не любят.

– То есть мне можно звать тебя Бубриком? – спросил Киф.

– Если хочешь. Но я серьезно. Держите все при себе. Сосредоточьтесь на навыках. И пора вытереть ногу.

Лишь через мгновение до Софи дошло, что он протянул ей не особо чистое полотенце. Но поскольку вариантов не было, Софи вытерла серую массу с ноги и с облегчением увидела, что от волдырей не осталось и следа.

Бубрик кивнул.

– Тебе повезло, что она быстро потушила огонь.

– Она? – спросила Софи.

– Наша гидрокинетик. Она призвала волну, которая тебя поймала, – и за это ее должны были выкинуть отсюда, кстати. Но она затушила пожар, так что инструкторы ее простили.

– Почему ее могли выкинуть за помощь мне? – Софи надеялась, что это подразумевает исключение, а не физическое выкидывание за ворота кампуса.