– Потому что здесь все должны думать о себе. Есть подозрение, что ты попробуешь ее поблагодарить, но это ужасная идея. Ваш разговор принесет вам обеим одни неприятности, и тогда тебе придется иметь дело с Тенью.

Он сказал это слово так, что по коже Софи побежали мурашки.

– Кто это?

– Худший из заблудших. И он очень заботится о гидрокинетике. Если хочешь здесь выжить, держись от них подальше.

Он повернулся к Кифу и принялся снимать с его лодыжки бинты и втирать в нее зеленый гель.

– Давно вы тут работаете? – спросила Софи, надеясь, что он не станет отрицать. Если она сможет разузнать что-нибудь о псионипате, то будет не так стыдно в первый же день попасть к врачу.

– Если честно, я сбился со счета, – сказал он. – Думаю, лет десять, но я не уверен.

Десять лет – это неплохо.

– К вам когда-нибудь попадали псионипаты?

– Встречал парочку, – ответил он, поворачиваясь к ней. – А что?

Софи пожала плечами, надеясь, что не выдала себя своим видом.

– Я наткнулась на одного пару недель назад, и он сказал, что учился здесь.

Доктор покачал головой.

– Если ты в кого-то влюбилась, то поищи кого-нибудь получше.

– Не влюблялась я, – возразила Софи, игнорируя хихиканье Кифа. Она поняла, что ради нужного ответа придется выдать немного правды, поэтому добавила: – Кажется, он участвует в каком-то восстании.

Доктор дернулся, и Софи поняла, что она что-то нащупала. Особенно когда он сказал:

– Держись от него подальше.

– Так вы знаете, о ком я?

– Полагаю, что да, хотя имени тебе не скажу. Он куда хуже Тени. Здесь часто злятся на Совет, но я помню, как подумал: «Этот парень может устроить революцию». А учитывая, какие странности творятся на Территориях…

– О чем вы? – Софи ощущала, как колотится сердце.

– Ты задаешь опасные вопросы, – покачал головой он. – Из-за них тебя могут выгнать – или даже хуже.

– Неужели так плохо интересоваться тем, что происходит в нашем мире? – удивленно вскинула брови Софи.

– У вас больше нет мира. Вас прогнали.

– Да она просто пытается выиграть пари, – вмешался в разговор Киф, не успела Софи вновь возразить. – Я сказал, что тот парень просто пытался казаться и крутым и соврал, что он учился в Эксиллиуме, и она пытается доказать, что я не прав. Кстати, моей ноге уже лучше. Спасибо.

Доктор явно не поверил Кифу. Но ничего не сказал, только посоветовал одеться и указал на штаны и сапоги, стоящие у кроватей, опуская штору между ними.

– Инструкторы готовы вас пометить.

– Пометить? – переспросила Софи, стараясь не думать о собаках, помечающих свою территорию.

– Да. Вам пришла пора узнать свое место в Эксиллиуме.

Доктор в птичьей маске проводил их от медицинского шатра до сцены под золотистым балдахином, где по центру платформы стояли три инструктора в разноцветных одеждах. Остальные заблудшие выстроились перед сценой ровными рядами, как солдаты.

Софи поискала глазами остальных друзей, но в капюшонах и масках все выглядели одинаково. Единственными отличительными признаками были разноцветные отпечатки ладоней на рукавах – либо красный отпечаток на левом, либо синий на правом, либо пурпурный на обоих рукавах. Цвета совпадали с цветом плащей инструкторов и с тремя шатрами, стоящими в оставшихся углах кампуса. Шатры напомнили Софи фотографии со свадеб знаменитостей: верхушки были вытянуты вверх, а шелковистые стены хлопали под порывами горного ветра. Правый шатер был темно-синего цвета, левый – кроваво-красного, а центр занимал пурпурный. Инструкторы стояли в том же порядке, держа в руках чаши с краской для меток.

– Раз эти двое вынудили нас отложить занятия своими инцидентами, – произнесла красный инструктор хриплым голосом, – мы решили пропустить обед и изменить сегодняшний навык на подавление голода. – Заблудшие застонали, и Софи почувствовала, что стала самой ненавистной девочкой в школе. К счастью, она к этому привыкла. – А теперь перейдем к меткам, – сказала красный инструктор.

Синий инструктор выступил вперед и повернулся к Кифу:

– Твой незамедлительный необдуманный поступок, несмотря на его глупость, ясно показывает, что твое место в Правом Полушарии.

Он обмакнул ладонь в краску и хлопнул Кифа по правой руке, оставляя отпечаток на его рукаве.

– Приятно мне врезать, да? – спросил Киф.

– Еще как, – подтвердил синий инструктор.

Он вернулся к остальным инструкторам, и вперед вышла пурпурная, передавая Софи чашу с краской.

– Твоя нерешительность, равно как и нетрадиционное решение, показывают, что ты не принадлежишь ни правой, ни левой сторонам. Твое место в Амби. – Она окунула обе ладони в пурпурную краску и пометила рукава Софи.

Та посмотрела на пурпурную краску, жалея, что не может остаться с Кифом. Инструкторы отпустили заблудших, и Софи понадеялась, что встретит хотя бы одного из друзей в пурпурном шатре Амби. Но внутри не оказалось дружелюбных лиц. Несколько заблудших даже попытались толкнуть ее, проходя мимо.

Стульев в шатре не оказалось. Только циновки на полу и ткань, повидавшая лучшие дни. Все было истершимся, покрытым заплатками и пятнами. Софи спряталась на задних рядах. Рядом с ней никто не сел – хотя никто ни с кем не сидел, за исключением юноши и девушки, которые сидели так близко, насколько вообще можно сидеть, физически не касаясь. Софи судорожно вздохнула, заметив брошь девушки: взмывающие волны и капли дождя. Видимо, она была гидрокинетиком.

Девушка сидела, вжав голову в плечи, как будто пыталась стать как можно меньше. С парнем все было наоборот. Он выглядел откровенно вызывающе. Его рукава были закатаны, и он склонялся в сторону девушки, ясно показывая, что он не собирается от нее отходить. Его брошь была серебряной, а из ее центра тянулась черная ладонь, будто пытаясь вырваться на свободу. Софи полагала, что это символизирует талант Тени.

Она все еще рассматривала парня, пытаясь решить, стоит ли верить словам врача, когда пурпурный инструктор приказала всем занять позиции. Софи, повторяя за остальными, села по-турецки и выпрямила спину.

– Нашим телам нужна еда, – начала инструктор, – но им не нужно чувствовать голод. Голод – это выбор, предупреждение, которое можно убрать, если у вас достаточно сил. Возьмите себя в руки. Сосредоточьтесь. И спрячьте голову между колен, если почувствуете себя плохо.

Первый час прошел легко, хотя Софи пришлось то и дело шевелить ногами, чтобы бедра не онемели. Но когда второй час перетек в третий, она ощутила, как усиливается резь в животе. Она не позавтракала, решив поспать лишних пятнадцать минут, и пожалела о своем решении, когда в животе забурчало.