Возможно, храбрый юзбаши сумел бы еще продлить агонию вверенного ему гарнизона замка Шангор, но ему не повезло – он поднялся на стену, где и был убит осколком первой же попавшей в стену гаубичной гранаты. Чугунные фугасные гранаты, снаряженные зарядом черного пороха, давали малое количество осколков, но каждый такой осколок обладал большой убойной силой и был смертельно опасен.

После гибели своего командира остальные османийцы решили, что их жизнь стоит дороже стен старого замка, и приняли решение сдаться. Последующие попадания в стену и еще полдюжины убитых послужили только подтверждением правильности принятого решения.

– Вестовой!

– Я, господин капитан!

– Найди краски и раскрась белый флаг под наш.

– Слушаюсь, господин капитан!

В запале подготовки к бою никто не позаботился о государственном флаге, который предстояло поднять над захваченным замком. Теперь предстояло решать проблему подручными средствами. От момента пуска сигнальной ракеты до появления над Шангором руоссийского флага прошло меньше часа, а Алексу казалось, что время перевалило уже далеко за полдень.

– Кривовато, – поморщился капитан Гаплык, рассматривая самодельный флаг.

У Алекса не было ни малейшего желания заниматься мелочами, его заботило совсем другое.

– Не до этого сейчас, надо срочно рапорт начальству написать, а затем решить, что с этим замком дальше делать.

Штурм Шангора обошелся руоссийцам в двадцать четыре убитых и раненых. Кроме того, в гаубичной батарее была убита одна и ранено две лошади. Благо в наличии были трофейные лошади и выбывших можно было быстро заменить. Сам замок оказался изрядно загажен османийцами, зато с его стен открывался отличный вид на две дороги. Одна вела прямо на запад, вторая поворачивала налево и уходила южнее. Насколько помнил капитан виденную им в штабе полка карту, прямая вела к границе с Ангро-Угорской империей, и дальнейшее продвижение по ней не сулило никаких тактических успехов, ничем не оправданных потерь. На юго-западе черная извилистая линия дороги пересекалась с еще более извилистой синей, а на их пересечении был нарисован кружок с надписью «Олумоц».

Олумоц был небольшим себрийским городишком, разделенным надвое быстрой горной речкой Сдаркой, со звоном несущей ледяную воду по дну глубокого ущелья. Через ущелье был построен старый каменный мост, по которому могла проехать одна телега или три всадника в ряд. Вот этот самый мост и превращал мало кому известный городишко в важнейшую тактическую позицию. Захват и удержание моста позволяли обеспечить снабжение руоссийских войск при их вторжении в центральную Себрию.

Капитан Магу быстро спустился со стены и вышел из замка.

– Вестовой!

– Я, господин капитан!

– Капитанов Осигова и Гаплыка ко мне! Бегом!

– Слушаюсь, господин капитан!

– И Горановича тоже!

Оба капитана прибыли довольно быстро, а проводник где-то задержался. Не дожидаясь его, Алекс изложил офицерам свой план.

– Будем брать, пока нас там не ждут, а завтра вполне могут оборону организовать или мост взорвать. Мост же этот может стать очень важен.

– А не маловато нас? – выразил опасение капитан Гаплык. – Чтобы вот так, с налету, да без разведки целый город штурмовать…

Для серьезного дела сил, действительно, было недостаточно. После сегодняшнего боя в отряде осталось всего три с небольшим сотни штыков и четыре гаубицы капитана Осигова с весьма, правда, приличным запасом снарядов. К тому же только что захваченный Шангор тоже надо было кому-то оборонять. Но удержать Алекса от опрометчивого поступка было уже невозможно, близкий успех кружил голову.

– Горанович, иди сюда!

Себриец остановился в трех шагах, едва заметно склонил голову, одновременно выражая почтение господам офицерам и сохраняя собственное достоинство.

– Расскажи нам про Олумоц.

– Красивый город, там есть старый мост и большая церковь.

При всех своих достоинствах проводника, Горанович оставался абсолютно гражданским человеком, несмотря на второй год войны.

– Про мост мы и без тебя знаем. Что собой представляет город?

Себриец сообразил, что именно от него требуется.

– Это Сдарка.

Горанович своим посохом начертил на земле линию.

– Здесь мост. Эта дорога выводит прямо к нему. На другом берегу городская площадь и церковь. Стены нет.

– Ну вот, уже что-то. На месте османийцев я бы организовал оборону в домах на окраине, чтобы не пустить нас в город. Если это так, то обозначаем атаку вдоль дороги, гаубицы ее поддержат, а основные силы пустим в обход. Горанович, сможешь провести нас вдоль берега к мосту?

Проводник на несколько секунд задумался, потом кивнул.

– Смогу.

Посох себрийца ткнул в точку у дороги.

– Здесь есть терраса, с нее виден весь город.

– И мост?

– Мост тоже.

– Отлично, – обрадовался Алекс, – батарею поставим на террасе, тогда она сможет поддержать нашу атаку на мост. Основная надежда на ваши гаубицы, капитан, поскольку без вашей поддержки пехота кровью умоется.

– А как быть с пехотным прикрытием батареи? – задал насущный вопрос Осигов.

– Ни одного штыка выделить не могу! Да и османийцам будет не до вас. В крайнем случае отобьетесь сами, вам для этого винтовки и дадены. Если нет возражений, то выступаем немедленно.

С большим трудом офицерам удалось уговорить своего разгоряченного коллегу отложить выступление до завтрашнего дня, а за это время уведомить полковое начальство о своих планах. Распорядившись роте готовить пищу и обедать, капитан Магу принялся сочинять рапорт полковнику Чанаеву. Еще час спустя вестовой повез его творение в штаб полка.

Ночь прошла спокойно, а на рассвете неожиданно нагрянуло начальство. Полковой командир прибыл не один, а в сопровождении двух пехотных рот и конной полусотни. Слезая с седла, полковник Чанаев попенял капитану Магу:

– Вас сюда только пошуметь направили, а вы сразу замок взяли. Ладно, не оправдывайтесь, господин капитан! Показывайте свой трофей, заодно и обстановку обсудим.

Пока командир полка поднимался на стену Шангора, капитан Магу успел изложить ему свое видение обстановки. С высоты замковой стены полковник осмотрел развилку дорог.

– Рискованно. Ваших сил для взятия Олумоца явно недостаточно, а я вам ни одного штыка выделить не могу. Опять весь полк раздергали поротно, и эти две роты – последнее, что у меня осталось. Хотя нет, есть еще обозники, но их в строй не поставишь.

– Господин полковник, зачем-то же вы привели их сюда!

– В корень зришь, капитан, – усмехнулся полковник, – они предназначены для обороны Шангора. Вам могу выделить три десятка сабель. При штурме толку от них будет немного, но для разведки на марше они вам пригодятся. Уж больно заманчиво войти в центральную Себрию там, где нас не ждут. Очень на вас надеюсь, капитан.