– Хорошо, Марси. Пусть приходит. Раз вы дадите ей свои водительские права и она назовет пароль. Надеюсь, вам удастся решить ваши проблемы.

– И я надеюсь, – ответила Марси. – Придется вскрывать пол, да к тому же мы ждем в гости родственников мужа, черт бы их побрал!

– Ох, надо же. Ну пока. Да, и пришлите мне на телефон ее фотографию, ладно? Чтобы мы могли ее узнать, когда она придет за девочками.

Берил повесила трубку и стала просматривать сайт для подбора сотрудников. И сразу же забыла об этом разговоре.

В понедельник утром Эрика попросила следственную группу еще раз проанализировать все имеющиеся у них материалы о Максе Киркхэме и покопаться в его прошлом. Слова Айзека не давали ей покоя всю ночь, и теперь Эрика инстинктивно чувствовала, что она что-то упустила. Она взяла подлинник свидетельства о рождении, которое имелось у них в досье на Макса Киркхэма. Затем попросила всех отложить другие дела и тщательно изучить его прошлое.

Они позвонили в Национальный архив и получили подтверждение, что свидетельство настоящее. Дженис Элиз Киркхэм родила Максимилиана Киркхэма в 1983 году, в больнице Университета Северного Миддлсекса.

– В свидетельстве о рождении указаны ее имя и фамилия, – произнес Крейн, читая только что полученное электронное сообщение. – В графе об отце – прочерк. Я изучил сведения о матери. В 1986 году Дженис отдала трехлетнего Макса на усыновление. Передаю слово господину Макгорри. Он нашел на нее досье в нашей системе.

– Черт, так, значит, у нее имеется криминальное прошлое. – Эрика покачала головой.

Макгорри поднялся:

– Дженис Киркхэм почти все время жила на социальные пособия, время от времени устраивалась на работу, а в ноябре 1988 года была арестована за хранение кокаина с целью сбыта. Ее отпустили под залог. В то время она проживала в муниципальной квартире по адресу Вандсворт-стрит, 14, в восточной части улицы. Вскоре после того, как ее выпустили под залог, в квартире случился пожар. В спальне, на обгоревшей кровати, было обнаружено тело женщины, также сильно обгоревшее. Пожар произошел из-за короткого замыкания в обогревателе, и поскольку Дженис Киркхэм жила одна, в протоколе записали, что она погибла при пожаре.

Эрика взглянула на фотографию Макса.

– А об отце ничего не известно?

Крейн покачал головой.

– Вот черт! – выругалась Эрика, закрыв лицо руками.

Мосс сказала, что сходит и купит что-нибудь на обед для всех. Она возвратилась через полчаса, принесла бутерброды, а еще – пакет из магазина игрушек в торговом центре «Ван», который она попыталась незаметно сунуть под стол, но Макгорри, сидевший в другом конце комнаты, воскликнул:

– Ух ты! Спасательный вертолет из набора «Лего»!

– Ну да, – подтвердила Мосс под недовольным взглядом Эрики. – Сын очень просил такой набор, а его уже почти везде раскупили. А тут жена позвонила, сказала, что эти наборы еще остались в торговом центре «Ван».

– Мой племянник тоже такой хочет, – сообщил Макгорри. – Можно посмотреть?

Не дожидаясь разрешения, он вытащил красочную коробку из пакета. Мосс сбросила пальто и засучила рукава.

– Я работала во время беспорядков в Лондоне, в полном защитном снаряжении. И в этот чертов магазин игрушек тоже надо было идти в бронежилете. Эти милые мамаши убить готовы за игрушки.

Она стала раздавать бутерброды. Эрика взяла один, начала его разворачивать.

– Повезло же твоему сыну, – заметил Макгорри. – Я обожал играть с «Лего»!

– Только не говорите, когда это было. Должно быть, не так уж и давно, – отозвался Крейн, разворачивая свой бутерброд.

– Почему же? Целых двенадцать лет назад.

Некоторые из старших членов группы заулыбались, но Эрика сохраняла каменное лицо. Было видно, что эта болтовня ее раздражает.

– Боже мой. Двенадцать лет назад я отмечала свое пятидесятилетие, – сообщила Марта.

Макгорри, пожав плечами, продолжал:

– Я покупал человечков из наборов «Лего», раскрашивал их и продавал в школе. Делал из них панков, геев. В нарушение правил политкорректности.

– А я повесил на свой брелок человека-росомаху из набора сына, – отозвался Темпл, доставая фигурку из кармана. – И жена каждый день меняет ему волосы. Знаете, да, наверно, что у человечков «Лего» волосы можно снять и заменить на другие? Видите, сегодня у него волосы черные, прическа «под горшок», а вчера были длинные, как у Гэндальфа. Лицо то же, а волосы другие.

– Вот бы мне так, – заметил Крейн, поглаживая лысину на макушке. – Правда, с длинными волосами я стал бы похож на свою сестру.

Эрика уже хотела вспылить, потребовать, чтобы прекратили трёп, но в этот момент бросила взгляд на демонстрационные доски и внимательно присмотрелась. Она подбежала к стене, схватила фотографию Макса Киркхэма из карточки учета получателей пособий по безработице. Затем сняла с доски маленькую фотографию из водительского удостоверения Мариэтты Хоффман. Вернувшись на место, она положила обе фотографии рядом.

– И что? – спросила Мосс.

– Вы не замечали, что Мариэтта Хоффман очень похожа на Макса Киркхэма? Вот вы сейчас обсуждали фигурки из «Лего»… Представьте ее прическу на его лице и наоборот.

– Вот это да! – ахнула Мосс.

– Крейн, вы имеете доступ к программе распознавания лиц, которая сопоставляет лица по точкам. Можно сравнить фотографии Мариэтты и Макса?

Некоторое время Крейн загружал обе фотографии в программу распознавания лиц. Все остальные молча ели свои бутерброды, ожидая результатов.

– Ну вот, – наконец произнес Крейн, – полного совпадения, конечно, нет. Но выделены сходства в расстоянии между глаз, длине носа, форме скул.

– Это ничего не значит, они очень похожи, – заключила Эрика. – Вы сказали, что мать Макса, Дженис Киркхэм, погибла при пожаре, но тело сильно обгорело, так что подтвердить личность погибшей было невозможно, и все же в протоколе записали, что это она – на том основании, что в той квартире она жила одна?

– Да, – ответил Крейн.

– Мне нужны свидетельства о рождении Дженис Киркхэм и Мариэтты Хоффман, – распорядилась Эрика.

На то, чтобы определить, в какие отделения архива обратиться и разыскать требуемые свидетельства о рождении, ушло несколько часов. Эрика чувствовала, как все притихли и с нетерпением ждут, когда принтер распечатает поступившие документы. Она разложила их на одном из столов, и все столпились вокруг.

– Итак, вот это свидетельство о рождении, которое Мариэтта Элиз Хоффман предъявляет при подаче заявлений на получение пособий на жилье и по безработице, а также при оформлении ипотеки, – сказала Эрика. – В нем говорится, что Мариэтта Элиз Макардл родилась 1 марта 1963 года в небольшой деревушке близ Кембриджа. Мать – Лора Макардл, отец – Артур Макардл… Оба родителя уже умерли, в 1979 году и в 1989-м. Из архива Кембриджшира поступило то же самое свидетельство о рождении. Видите – печать регистратора та же самая, подпись та же. И еще чернильное пятно в нескольких сантиметрах от печати… Но есть одно отличие: в этом свидетельстве указано, что Мариэтта Элиз Макардл умерла 4 марта 1963 года, через три дня после рождения.