— Подожди секундочку, — попросила Мелисса и, придерживая ноющие ребра, двинулась в угол. — Может, тут и правда сокровища, — засмеялась она, и тут же острая боль заставила ее поморщиться.

Фонарь высветил угол подвала. У стены были свалены в кучу старые чемоданы и невысокие винные стеллажи. Стеллажи стояли не рядами, а привалились друг к другу под разными углами, словно кто-то в спешке бросил их там как попало.

Мелисса подползла поближе, морщась от боли в ребрах, и попыталась заглянуть сквозь полки стеллажей. Там что-то было, но в тусклом свете она толком не могла ничего разобрать, а длины руки не хватало, чтобы дотянуться. Она видела лишь груду ветхих тряпок, но определить их назначение не могла.

— Они что-то скрывают? — Гай скорчился рядом с Мелиссой и прищурился, стараясь заглянуть за полки.

— Не уверена. — Мелисса закашлялась, когда от взмаха ее руки с винных полок поднялась пыль. Кашель отдавался болью в груди, и Мелисса вскрикнула.

— Так. Хватит, мы уходим, — в отчаянии приказал Гай.

— Погоди, — попросила Мелисса. — Помоги мне сдвинуть стеллажи. Думаю, за ними что-то есть.

Тайнхем, декабрь 1943 года

В уходящем тусклом свете деревня была окутана зловещей тишиной. Фредди различал вдалеке выставленные перед домами коробки и ящики, ожидающие перевозчиков. Военные позаботились о том, чтобы переезд прошел организованно и без проблем.

Фредди стоял в конце аллеи, разделяющей поместье и деревню. Он смог дойти до этого места, но дальше ноги отказывались его нести. Наконец он схватился за голову и присел на пень. Вокруг сгущались ночные сумерки. Фредди не отпускало чувство, что он оказался внутри кошмара. Не иначе. Не может быть, чтобы это происходило наяву. Вероника уже однажды разбила ему сердце, и вот все повторилось. Однако его не отпускало нежелание уезжать.

Суждено ли ему снова увидеть Веронику? Вряд ли, хотя эта мысль обожгла ему сердце. Фредди всегда будет ее любить. Но завтра она сбежит от Берти, и, если все пройдет удачно, ни он, ни его брат не смогут ее разыскать. Она исчезнет навсегда. Было очевидно, что Вероника не нуждается ни в его любви, ни в его помощи. Но Фредди никак не мог пережить столь жестокий отказ. Его сердце погрузилось во тьму. Сомнений не было: он ее потерял.

Однако что-то удерживало его на месте. Как только он встанет и продолжит путь в деревню, все будет кончено. Фредди не знал, как поступить, но нельзя же сидеть тут всю ночь. И отправиться пешком на станцию в кромешной темноте он тоже не мог: дотуда было несколько миль. Фредди замерз, мысли у него путались, и он не мог рассуждать логически.

Он поплотнее завернулся в пальто и глянул на чемодан. Ему пришлось оставить часть вещей, ради которых он сюда приехал, но только не биту для крикета. Впрочем, он только думал, что едет за вещами, а на самом деле движущим мотивом его поездки было желание увидеть Веронику.

Он смотрел, как луна отражается в глади пруда, но ничто не могло отвлечь его от тяжелых мыслей. Фредди откладывал отъезд, откладывал окончательное решение и проклинал себя за слабость. В тот момент, когда он поднимется, все будет кончено. Он больше не увидит женщину, которую любит, и дом, который с завтрашнего дня отойдет военным. Еще никогда ему не было так одиноко.

Фредди закрыл глаза и попытался забыть о случившемся. Чем дольше он сидел, тем больше его пробирал холод. Он посмотрел на часы и прикинул, сколько уже тут провел. Полчаса? Час?

Суставы у него хрустнули, когда он наконец поднялся и бросил прощальный взгляд на поместье. Из-за маскировки в тусклом свете луны Фредди смог различить только очертания стен Большого дома. Фредди похлопал по карманам и вытащил портсигар. Пришлось повозиться, так как замерзшие пальцы плохо слушались. Сунув сигарету в рот, он увидел, как его дыхание превращается на холоде в пар. Фредди потянулся за серебряной зажигалкой, но ее на месте не оказалось. Он проверил внутренний карман с другой стороны, однако там ее тоже не было. В кармане брюк лежал лишь бумажник. Куда же подевалась зажигалка? Неужели он оставил ее в доме? Еще одна потеря.

Фредди вздохнул, злясь на себя за беспечность. Это последняя вещь, оставшаяся у него от родителей, а теперь и она пропала. Он пнул ногой пенек и тут же пожалел об этом: боль острым ножом пронзила замерзшую стопу. Фредди закрыл глаза и смирился с неизбежностью. Как ни противно, придется возвращаться в поместье.

Шагая в сторону Тайнхем-хауса, Фредди четко осознавал, что зажигалка отнюдь не является истинной причиной его возвращения. Дело было в Веронике. Ее слова не укладывались в голове. Сначала она говорила, что не нуждается в нем, если он всего лишь хочет ее спасти из жалости. Потом призналась, что не переставала любить его, и, если бы Берти ее не запутал, она ни за что не рассталась бы с Фредди. Они занимались любовью. Поклялись всегда быть вместе. А напоследок она вдруг отвергла его, жестоко и резко. Ей явно хотелось, чтобы он поскорее уехал.

У Фредди голова пошла кругом, когда он вспомнил их последний разговор. Он повел себя крайне глупо, позволил ей зайти слишком далеко, сразу сдался. Ну нет, он не отпустит Веронику. Только не в этот раз. Фредди ускорил шаг, и вот он уже бежал по подъездной дорожке, хватаясь за ноющую на холоде раненую грудь.

К черту обстоятельства. К черту Берти. На сей раз он без боя не отступит. Если придется, он будет драться с братом, выступит против него и спасет любимую от чудовища, за которое она вышла замуж.

Подойдя к входной двери и берясь за ручку, Фредди был уверен в одном: он уйдет отсюда только вместе с Вероникой. Даже если это будет стоить ему жизни.

Дорсет, июль 2018 года

Несмотря на ужасный холод, царивший в подвале, Гая бросало в жар. Он только что выдвинул из угла пять нешуточно тяжелых винных стеллажей и выстроил их вдоль прилегающей стенки.

Мелисса светила ему фонариком. Она предложила свою помощь, и он едва удержался, чтобы не рассмеяться. Ее и так будет нелегко вытащить из подвала, не хватало только, чтобы она еще что-нибудь себе повредила.

Гай согласился передвигать эту рухлядь только ради нее. Он не понимал, зачем его бабушка семьдесят с лишним лет хранила ключ от подвала. Но прямо сейчас, когда у него за спиной была рухнувшая лестница, а перед ним находилась раненая женщина, ему не хотелось ничего знать. Не добавлял спокойствия и тот факт, что он проник на объект, охраняемый Министерством обороны.

— Если о нашем вторжении станет известно, — Гай махнул в сторону лестницы, — мне придется распрощаться с карьерой.

— Не глупи, — рассмеялась Мелисса, держась за ребра. — Телеисторик Гай Камерон, отщепенец и бабник, влезает в усадьбу, устраивает погром и спасает девушку из обломков. Да твоя карьера взлетит до небес!

Примериваясь к последнему, шестому стеллажу, Гай перевел дух.