из комнаты стоило выйти. Попытался толкнуть ее руками, однако, они прошли насквозь, а за ними и тело. Получилось!

***

Несмотря на поздний час, отправив свидетелей в гостиницу, Герман, Оля и Серега собирались вернуться в отделение — обсудить все по горячим следам. Их остановила Зарина.

— Оставайтесь здесь. Смотрите, сколько наготовили, — она обвела руками стол. — Я вам оставлю ключи от служебного входа: будете уходить, запрете. Уборщице я позвонила, попросила прийти завтра вечером. Мы сами с утра с ребятами приберемся. А то ж вы голодные, куда вам уходить отсюда. Опять же, вдруг чего понадобится посмотреть. И просьба к вам. Пожалуйста, особо не распространяйтесь про убийство. Отпугнет посетителей.

В словах хозяйки было здравое зерно, и с ее предложением решили согласиться. Бутылки на столе остались только открытые — остальные гости забрали с собой. Не пропадать же добру, да и наверняка сидят сейчас, продолжают пить, как говорится, от стресса…

— Налить? — предложил Серега. — Мы уже не на службе, рабочий день закончился, — улыбнулся он.

— Давай, коньячок хороший, — Герман протянул чистый бокал из-под вина, но тут уж не до этикета, а идти за чистым коньячным на кухню было откровенно лень.

— Мне сухого, красного, — Оля нашла еще один чистый винный бокал.

— Итак, давайте посмотрим, что у нас тут делается. — Герман просмотрел свои записи. — Единственным подозреваемым является Хельга, так как она сбежала и явно по собственной воле. Кто-то помог невесте, отломав доски от двери, а значит, этот кто-то, назовем его демоном, знал о запланированном убийстве. Сам демон тут отсутствовал, то есть, не является убийцей. Возникает несколько вопросов. — Герман поставил на чистом листе бумаги цифру «1». — Первое, как водится, мотив. Мотива у невесты нет, про демона не знаем. Второе, как взяли нож с кухни, если оттуда не уходили повара. Третье, зачем Хельга вообще сбежала, если после этого обвинение сразу ляжет на нее.

— Пока объявления с ее фоткой сделают, пока развесят, — проворчал Серега, — много времени, как всегда, упускаем. Где сейчас ее ловить? В общественных местах, где заметит полиция? В аэропорту? Она запросто может отсидеться у кого-то дома. Скорее всего, у нашего «демона». Или, еще вариант. Они сразу свалили из города на машине. Ищи-свищи их. То есть, обвинения Хельга могла не бояться.

— Но как она умудрилась его зарезать? — покачал головой Герман. — Ладно, кровью не запачкалась. Но она уж очень приметна в своем платье. Ее бы заметили на входе или выходе из туалета. Хорошо, не заметили. Мотив какой? Если бы все наоборот: Хельга молодая и бедная, а Анатолий в годах и с деньгами. Тогда мотив ясен. А тут что? Шиворот-навыворот.

Дожевав кусок буженины, Оля вступила в беседу:

— Я думала про мотив. А что если мы не все знаем? И видим лишь то, что лежит на поверхности? Мы видим то, что нам хотят показать. Пока неважно, кто хочет. Важен сам факт. Мы видим богатую женщину, молодого человека без особых средств, причем, сироту. Он в нее влюбляется, и ее родня постоянно говорит, что он альфонс, погнавшийся за деньгами. Друг Толи, напротив, заявляет, что он хороший человек и искренне полюбил. Если бы Хельга хотела от Толи избавиться, она бы просто не стала бы за него выходить замуж. Выйти замуж ради самой свадьбы, а потом убить жениха за ненадобностью? Нет. Это уж слишком! Зачем он ей понадобился? И, Серега, да, она могла успеть сбежать за то небольшое время, которое прошло после ее исчезновения из кафе и объявления ее в розыск. Ты прав. Но все равно непонятно, зачем бежать, навлекая на себя подозрения? Не пытается ли она, таким образом, его снять с кого-то другого? Причем, не с демона, как мы назвали ее незнакомого помощника, а с кого-то, кто был здесь и на самом деле убил Анатолия.

Все трое заработали челюстями, обдумывая слова Оли, одновременно поглощая пищу — аппетит проснулся немалый. Герман вывалил себе на тарелку гору «оливье» и помотал ложкой в воздухе.

— Интересные у тебя, Оля, мысли! — он воткнул ложку обратно в салатницу. — Завтра первым делом пробьем инфу про Хельгу и Анатолия. Благо, нынче узнать о финансовом состоянии фирмы несложно. И про Толю уточним: где работал, чем увлекался. Стоит еще разок с Семеном побеседовать. Ты права, мы можем упускать что-то важное, ориентируясь лишь на слова родни, а они и сами могут быть не в курсе.

Следующее утро преподнесло сюрприз: компания Хельги уже несколько месяцев была в постоянном минусе. Она барахталась кое-как на плаву за счет кредитов и распродаж, но в целом положение не вселяло большого оптимизма. Анатолий работал в небольшом магазинчике по продаже запчастей и зарабатывал, действительно, скромные деньги.

— Может, он наследство получил? — предположила Оля. — Знаете, как в кино: нашелся у сироты некий богатый дедушка, который смертельно болен и хочет оставить свои богатства неожиданно найденному внуку.

— Отличная идея, — засмеялся Серега. — Где мой богатый, больной дедушка? Хоть я и не сирота, но был бы рад, если бы таковой нашелся.

— Так, слушайте, хватит ржать, — вмешался Герман. — Мы выяснили, что Хельга перестала быть богатой дамой. Это важно. Поехали в отель. Опросим родню. Судя по тому, что они продолжали считать Анатолия альфонсом, они вряд ли знали о финансовом положении Хельги, тем более, она вовсю швырялась деньгами перед свадьбой. Но уточнить нюансики стоит.

Конечно, мать и дети невесты выглядели ошарашенными. Как и полагал Герман, они понятия не имели об истинном положении дел на фирме Хельги.

— У мамы не ИП. Она мне рассказывала, что не несет ответственности по долгам своей компании, а ипэшники несут, — попыталась объяснить их неведение Кира, — поэтому мама открыла ООО. У нее полно сбережений. То есть, фирма могла быть в долгах, но маминых средств это никак не касалось. Видимо, мама надеялась выкрутиться и не хотела нас беспокоить — на жизнь-то все равно хватало.

Неплохое объяснение, которое никак не помогало понять мотив убийства, не говоря уж о причинах побега Хельги.

— Ну что ж, — проворчал Герман, когда они вышли из отеля, — осталось подождать бумаг из Питера, которые мы запросили по Хельге и Анатолию. Что-то, может, коллеги накопают. Пошли к Семену, вон он сидит у бассейна, нас ждет.

Семен тоже не знал о проблемах на фирме невесты друга. И про Толину жизнь не добавил ничего существенного.

— Толины родители погибли в автокатастрофе, когда ему было, по-моему, лет пять. Родственников я его не знаю. Он говорил, что дедушки и бабушки у него были старенькие — Толя у родителей