– Какого слова?

– Вы обещали вернуть нашему ведомству Айсану Хаши-Ула после того, как ваш профессор завершит свои исследования. Исследования завершены, а девушку мы так и не получили. А ведь я говорил вам, господин Чепуров, что она не просто арабская экстремистка, она обвиняется в убийстве сотрудника «Моссада». Уверен, если бы речь шла об убийстве вашего человека…

– Я вас понимаю, – перебил Вентайла Чепуров. – И поверьте, мне искренне жаль, что так вышло. Но девушка сбежала из-под нашей опеки.

– Сбежала ли?

– Вы сомневаетесь в моих словах?

– Я сомневаюсь в словах вашего агента. К сожалению, не знаю его имени… Но это и неважно. У нас есть основания подозревать, что Хаши-Ула была просто отпущена на свободу без всякого на то права. И это тоже большая ответственность, господин Чепуров. Ваша ответственность.

Роман Леонидович оглянулся через плечо, сделал два шага в направлении стола, за которым стоял Вентайл, и, склонившись к лицу оппонента, едва слышно произнес:

– Не для протокола, господин Вентайл. Чисто по-человечески. Вам еще оказалось недостаточно того, что эта девушка испытала по вашей воле? Опыты профессора Гринберга – отдельная тема для разговора, касаться которой прямо сейчас мне бы не хотелось. Каждый человек, скажу я вам, имеет право на собственное сознание. Каким бы оно ни было. – Чепуров помолчал. – Достаточно и того, что мы все в этом плане находимся во власти псилоцибов.

Он отстранился от Вентайла. Крыть тому уже было нечем. И он молчал. Чепуров криво ухмыльнулся, отошел от стола и, развернувшись, направился к выходу.

– Всего доброго, господин Вентайл.

Хозяин кабинета молча смотрел ему в спину.

– Мы нашли ее тело, – произнес Гордон, лишь в тот момент, когда пальцы Чепурова коснулись дверной ручки.

Роман Леонидович обернулся.

– Мы нашли тело Айсаны Хаши-Ула, – повторил Вентайл. – Ее убили люди Нафеза Анбааса. Покарали за предательство… Без всяких ссылок на человечность.

Теперь уже крыть нечем было Чепурову.